На максимальном уровне, псионика снимает 50% мощности, но оставшаяся часть угнетает рассаду.
Магия же, на том же максимальном уровне наносимого повреждения, снижает только 43% процента, заставляя остаток подпитывать само заклинание и рассеивая оставшуюся часть по поверхности защитного конуса и сбрасывая вокруг, без проникновения!
Поигравшись с магозащитой, полученные данные скормил лабораторному искину и принялся сравнивать поражающие факторы.
Как и ожидалось – радиоактивность магию разрушает, псионику ослабляет частично. А вот стольлюбимый архами нейродеструктор, на магию не действует – защита ведется на ином уровне, без привлечения такого печального и слабого звена, как человеческий фактор.
А если комбинировать магию и псионику, хотя бы на самом «детском уровне», то получается премилая штучка – нейродеструктор нивелируется магией, а выпущенные ядрен-боеголовки не взрываются, разрушенные псионикой!
Да, маг и псион, в этом случае, могут быть и вовсе не «А-ранговыми»!
Достаточно В-7 или, в идеале, В-3!
Собравшись духом, «постучался» в личку Габби и попросил ее придти, помочь мне с одним экспериментом – уровень у нее сейчас невысокий, но вот опыт – как бы не полутысячелетний!
Не скажу, что Габби была счастлива, но пришла, к моему удивлению, всего через 15 минут, причем, гм, при полном параде…
Не хватало только чулок с подвязками…
В результате – мы снова полаялись, но спортивный азарт двух сумасшедших ученых взял-таки верх и…
« - Это все не так! Это все не правильно! – Настя, худощавая, красивая, ровно такая, как я ее помнил всегда, встала напротив меня. – Но я не хочу… Не хочу, чтобы ты достался ЕЙ! Кому угодно – Ленке, Янке, Ольге! – Но только не Наташке!
- А я ее и не буду… - Я развел руками, мысленно проклиная Наташку, которая все-таки «сделала лучше», рассказав Насте, о том, что я в нее долго и безнадежно влюблен. – А ты, раз узнала… Ну, значит, мне просто пора. Да мне давно было пора. Ты же меня никогда не полюбишь, так нафиг начинать-то что-то?!
Я подозвал симпатичную девушку-официанта и оплатил счет.
Эх, не орала бы Настя так, на всю кофейню, так я бы в этом подвальчике и продолжал отсиживаться вечерами, когда от тоски выть хочется, а теперь…
На ее голос слетелись «погреть уши» все, кому не лень, от баристы-бориски, до всех трех девчонок-официанток!
- И, вот так уйдешь? – Настя откинулась удивленно на спинку стула и захлопала ресницами, ожидая ответа.
Эх, вот что ей сказать, а?!
Что этот разговор у нас с ней не первый?
Что я пробовал построить с ней отношения?
Что я пробовал уйти к Наташке?
Что лететь вниз головой три десятка метров с «замороженной» новостройки – это очень долго, а приземляться – очень больно?
Что я пробовал…
Да все я попробовал.
И все, и всегда, заканчивалось одинаково – я возвращался в это чертово кафе, где Настя неторопливо и со вкусом, вырезала мне сердце кофейной ложечкой?
Оплатив счет, оставил Настю сидеть, а сам пошел к выходу.
Это плохо, очень плохо, безумно плохо, когда «контрольная точка» оказывается поставленной в неудачном месте.
И ладно, когда это игра и виноват ты сам, лично.
Но вот в реальности…
Это ведь не «День сурка», когда актер хотя бы знает, что за стенами съемочной площадки уже не март, и что его ждет номер в гостинице, а в номере, если он не будет хлопать ушами, всегда найдется дурочка, которая согреет постель.
Накинув капюшон, сделал шаг в тень, пропуская надоевшего бегуна, вечно кидающегося мне в ноги, а потом летящего вниз по лестнице и разбивающего голову о двери «Арабики».
Правда, пару раз он сбивал с ног выходящую Настю, а один раз, с хрустом свернул себе шею и пришлось выяснять отношения с полиционерами, которым было холодно и скучно.
Меняя одну тень на другую, сам не заметил как очутился возле пешеходного моста, с которого, одно время, было модно прыгать-топиться, пока вода в речке не ушла почти на половину и теперь, вместо утопления прыгуну грозило остаться калекой на всю жизнь, а это не так красиво, как похоронная процессия и слезы родни.