— Нет, — улыбнулся он. — Просто не спится. Сидел, думал…
— Да, — вздохнул я, осматривая кухню. — Думать — это хорошо. У меня тоже иногда получается.
А вот и то, что нужно: темная пузатая бутылка и два бокала… Плеснув вина, протянул один из них Трою.
— А Велия не рассердится? — наивно спросил он.
— Не знаю, — честно признался я. — В крайнем случае скажу, что Перри во сне выпил. Думаю, она поверит.
Я неспешно прихлебывал вино, наслаждаясь дивным букетом, напоминавшем о лете, солнце, тепле.
— Может, поделишься, о чем ты там думал? — спросил парня от скуки.
— Да так, — смутился он, — как считаешь, старшина Перри примет меня в первый отряд Лоренгарда?
— Не знаю, — пожал я плечами, — почему бы нет?
— Ну, туда мало кого берут. Только тех, кто доказал свою верность Лоренгарду.
Странно, но я этого совершенно не знал.
— Боишься, что недостоин?
— Просто я еще ничем себя не проявил. А если примут за здорово живешь, то все за глаза будут называть меня Милдборо.
— Ну и что? — не понял я его переживаний. — Это же твоя фамилия, что в том странного?
— Не хочу, чтобы меня знали лишь как Милдборо! Надо добиться всего самому и быть как старшина Перри!
Вообще ничего не понимая, я уже сильно жалел, что затеял этот разговор. Пришлось потребовать пояснений, мотивируя тем, что я не местный и знать ничего не знаю о подобных проблемах.
— Милдборо, — Трой горделиво приосанился, — один из древнейших родов Лоренгарда. Мои предки из тех, кто отвоевывал землю у нелюдей и возводил крепость, не жалея себя. Именно Милдборо загнали нелюдей в самые глубины Чистилища. Именно они установили большинство законов, по которым живет Лоренгард. Многие из моих предков были наместниками крепости… Но давно уже принадлежность к Милдборо — клеймо, которое губит нас. Последние века члены семьи занимаются только торговлей, считая, что род достаточно послужил Лоренгарду и теперь может спокойно почивать на древних лаврах. С детства я слышал, что мы — лучше и достойнее других, что есть Милдборо — и все прочие, что я должен гордиться своими праотцами, а единственная моя обязанность — приумножать и без того неисчислимое состояние… Но я хочу, чтобы меня знали как меня самого, а не как потомка Милдборо! Хочу быть как старшина Перри, которого все знают и уважают за его собственные заслуги, не поминая родню! Поэтому и ушел из дома, сказав, что не достоин носить имя Милдборо, покуда не покрою себя славой, как мои предки.
— Ясно, — кивнул я, выслушав его бредни. — Дальше — стандартная схема: родители, конечно, разгневались на тебя, прокляли и лишили наследства, так?
— Нет, что ты! — искренне поразился он. — Они очень любят меня — как и я их! Поэтому всеми силами стараются помочь, не понимая, что только мешают! Я пытался им это объяснить, но… старики обидчивы.
Я уныло заметил, что спать расхотелось вовсе.
— И чем же они тебе мешают?
— Понимаешь, в стражу я поступил сам, без какой-либо помощи. Но мой отец хорошо знает нашего капитана. Вот и попросил его держать меня подальше от сражений… Пришлось две недели обивать пороги канцелярий, чтобы меня перевели из дворца патрулировать улицы. И если бы не давешнее нападение, капитан ни за что бы не отправил меня со старшиной Перри!
Лично я подобных печалей никогда не понимал и не пойму… Будь у меня возможность жить в роскоши и славе, разве стал бы я шнырять по всяким трущобам? Нет! Будучи нормальным человеком, ездил бы исключительно из дворца в бордели и обратно, гордился происхождением и пускал пузыри даже из носа!
— Дурак ты, Трой! — заявил я. — Ведь выжил во время нападения на дворец стражи и, по-моему, в отличие от этого… как его там?.. Клеменса, не прятался под столом, а сражался! Тебе этого не достаточно, чтобы гордиться самим собой?!
Трой помолчал, хлебнул вина, потом несколько обиженно заявил:
— Но старшина Перри не взял меня в Чистилище! Он считает, что я не достоин быть в его отряде!
— Не вспоминай о Чистилище! — попросил я, поморщившись. — Поверь, там не место ни мне, ни тебе, ни Перри!.. Кстати, если ты всю свою жизнь прожил в центре, то должен знать большую часть его обитателей?
— Ну да, — пожал он плечами. — Мне известны почти все дома.
— Ага, тогда ты должен помнить множество сплетен и слухов, которые, без сомнения, ходят о каждом твоем знакомом!
— Ну, что-то слышал, конечно, — с недоумением глянул он на меня. — А что?
— Вспомни о ком-нибудь, кто практикует гипноз… э-э, прости, — поправился я, соображая, как донести до него значение этого слова, — ну, завораживающие чары, подавляющие волю и не связанные с магией!
— Не понял, о чем ты, — признался он, — никогда ничего подобного не слышал… Что ты имеешь в виду?
— Вот, к примеру, ходит байка, что змеи способны очаровывать свои жертвы, чтобы спокойно их сожрать. Полный бред, понятно… А тебе не попадался какой-нибудь невероятный слух на эту тему применительно к твоему окружению? Нет ли могущественного, богатого и ненавидящего стражу человека, который интересовался чем-нибудь подобным?
Трой надолго задумался, сосредоточенно изучая щель в полу. Я подлил ему вина — для улучшения памяти. Минут через десять он с сомнением выдавил:
— Отец как-то раз в шутку сказал, что века назад в роду Эмаров поклонялись Сету… Мельком сказано было, несерьезно… Больше вроде ничего.
— Сет — это кто? — поинтересовался я.
— Сет?! — поразился он моему невежеству. — Один из темных богов, гигантский змей!
— Род Эмаров, — потянул я единственную ниточку. — богатый и влиятельный?
— Конечно! — воскликнул он, позабыв, что на дворе ночь. — Сам наместник иногда советуется с ними!
— А стражу там ненавидят?
— Не думаю, — замялся Трой. — Тахан Эмар занимает должность шерифа… Правда, я его уже пару недель не встречал.
— Не южных ли районов, случайно? — буркнул я, обращаясь как бы к самому себе.
— Да! — радостно ответил Трой. — Ты его знаешь?
— Так, пересекались разок, — равнодушно отмахнулся я, погружаясь в раздумья.
С одной стороны, сейчас ночь. Перри вымотан до предела и спит счастливым сном… С другой — я тоже вымотан, но спать не хочу… С третьей — сделать гадость ближнему я готов и днем и ночью!
Злорадно ухмыльнувшись, приказал Трою оставаться на кухне и на цыпочках пошел в гостиную. Подойдя к спящему, словно невинный младенец, Перри, набрал полную грудь воздуха и…
— СТАРШИНА!!! — гаркнул я во всю глотку, не обращая внимания на острую боль в груди.
От неожиданности он буквально взвился в воздух, умудрившись выхватить меч из валявшихся на полу ножен. Махнув им едва ли не в дюйме от моего лица, вытаращился на меня:
— Фенрир?! Чего орешь?
— Да вот, — зевая, ответил я, — решил тебе глотку перегрызть, но не убивать же спящего? Как-то неприлично даже…
На шум выскочила Велия.
— Что стряслось? — осведомилась она, поигрывая мечом.
— Фенрир с ума сошел, — пояснил Перри, убирая оружие. — Хочет, чтобы я его убил со сна.
— А я мучился — что же со мной творится?! Оказывается, все очень просто: рехнулся!.. Спасибо тебе, Перри, открыл глаза! — язвительно поклонился я ему в ноги. — Теперь точно не скажу, что мне удалось узнать.
— Ты что-то узнал? — спросил Перри, удивленно вскинув брови.
— Да, — безмятежно зевнул я.
— Говори! — потребовал он.
— Да неужели?! А как насчет такой фразы: «Многоуважаемый Фенрир Озолиньш! Глубоко раскаиваюсь в своих недостойных словах и приношу искренние извинения по поводу глупой оценки твоего душевного состояния»?
— Извини, — буркнул Перри.
— И все?! — возмутился я.
Острое лезвие прижалось к моему горлу.
— Если меня разбудили просто так… — мрачно произнесла Велия.
— Хорошо, — поспешно согласился я, — извинения принимаются.
Лезвие чуть проткнуло кожу, и по шее потекла струйка крови.
— Все скажу! Только убери эту штуку! — взмолился я.
Меч исчез. Я осторожно потрогал небольшой порез на горле.