7. Олег. Я оживаю
Потихоньку выхожу из депрессии. Интернет — великая сила. Окунаешься в сетевую жизнь с головой, знакомишься с интереснейшими людьми, и твои проблемы отступают, когда у каждого третьего они такие же, как у тебя. Сплошь и рядом разбитые сердца и жизни. У некоторых судьба еще хуже. Любимых забирает не соперница или соперник, а смерть, и ты начинаешь понимать: твоя боль от потери — ничто по сравнению с болью тех, у кого нет надежды вернуть свою любовь, выдернуть ее с того света.
Пусть Артур будет не со мной, но он жив и здоров, и всегда есть надежда увидеть его, поговорить, посмотреть в его глаза, просто дотронуться. Услышать от общих знакомых, что у него все хорошо, что он станет или даже уже стал папой, что любит и боготворит свою жену. И от этого разрывается сердце, и комок стоит в горле, но ты рад за него, просто потому, что он ЕСТЬ.
А как быть тем, у кого только могилка любимых и фото в черной рамке…
Все, не хочу о плохом. Жизнь продолжается, и я верю, что не всегда будет так плохо. На улице весна. Здесь, в Сибири, зима еще не уступила ей своих прав, не хочет сдаваться без боя. На днях был такой ураган — деревья ломались, как спички. Срывало рекламные щиты. Люди старались без необходимости не выходить в это буйство стихии.
Вчера ехал в автобусе и созерцал улицы города. Подтаявший снег лежит грязный, все серо и неприглядно. Такой же серый пасмурный день, как и мое настроение.
На одной из остановок в автобус заскочил парень. Яркое пятно на этом сером фоне. Пятно составлял его длиннющий самосвязанный шарф из ниток всех цветов радуги и такая же нелепая шапка на голове. Шарф напомнил мне самотканые половики у Кости на даче. Это было так необычно для сибирского города. Здесь предпочитают одеваться просто и ординарно, только юные «эмо» составляют исключения.
Я с интересом поднял взгляд на лицо владельца "половичка" и просто вперился в него, как последний придурок, не в силах отвести глаза. Он слушал музыку через маленькие наушники, и в его серых глазах плясали такие чертики, что, казалось, они сейчас выскочат. Улыбаясь, то и дело прикрывал веки и качал головой в такт музыке.
Улыбка была потрясающей. В нем не было ничего общего с Артуром. Он был высоким, со спортивной фигурой парнем. Лицо чисто мужское. Но эти его чертики в глазах, эта его улыбка, этот нелепый шарф и такая же нелепая шапка-гандончик делали его неотразимым.
Я сам от себя офигел, когда понял, что я не могу на него не смотреть. А он, по-видимому, почувствовав мой взгляд, то и дело стрелял своими чертями из-под ресниц, и было видно, как он посмеивается. Его улыбка становилась все шире, он уже чуть вслух не смеялся, а я все пялился и пялился на него, особенно на его красивые губы. У меня даже во рту пересохло от внезапного желания впиться в них поцелуем.
Выходя на своей остановке, он повернул в мою сторону голову, ехидненько улыбнулся и подмигнул. Меня от стыда бросило в жар. Женщина, сидевшая рядом со мной, ошарашено на меня посмотрела.
У меня не выходит из головы его улыбка и смеющиеся глаза. И в душе, наконец, потеплело. Я жив, я оживаю. Я стал смотреть и замечать людей. Я, наконец, пошел на поправку.
8. Встреча. Артур
В хрупком равновесии, которое я стремился выдержать между женой и Сергеем, прошел месяц. Март подошел к концу, унося с собой холода, снега и сильные ураганы. Весна все смелее вступала в свои права. Наступал апрель.
Время имеет интересные свойства: что-то безвозвратно уносит, что-то сохраняет эхом печали ли, радости ли, что-то приукрашивает. Чему-то ты радуешься — все позади, а о чем-то начинаешь жалеть. Вот у меня поначалу вроде как казалось, что все хорошо и что было — забудется, ан нет. Не забылось. Хуже того — со временем сожаления все сильнее грызли изнутри. Ведь мне было так уютно, так комфортно с Олегом. Уже никогда не будет этих тихих спокойных вечеров, когда я сижу за компьютером, а он что-то читает тут же, рядом, расположившись на диване. Или же мы сидим, смотрим телек и спокойно потягиваем пиво: я — «Андреича», а он — «Бархатное». И никто из нас не ворчал, что, мол, напиваешься и «зенки заливаешь». И не будет уже этих незабываемых ночей. А иногда и не только ночей. Ничего не будет. Так я думал. Но жизнь ли, судьба ли — иногда дает второй шанс. И тогда у людей уже есть возможность выбрать — как им воспользоваться, и воспользоваться ли им вообще.
— Слышь, Артур, в это воскресенье, между прочим, Пасха! — Татьяна что-то смотрела по телевизору, пока я разбирался с работой, которую пришлось взять на дом, потому как конец месяца.
Угум…
— Давай, устроим праздник — сходим куда-нибудь.
— Ммм…
— Можно в воскресенье в центр — там гулянка будет.
— …
— Ну что ты все мычишь! Отвлекись ты от этой своей лабуды! Я с кем, в конце-концов, разговариваю? Со стенкой?
— Таня, не заводись, я по работе занят, — мне все же пришлось отвлечься, чтобы успокоить возмущение супруги. — Давай немного попозже поговорим?
— Да работой на работе надо заниматься! А дома ты со мной должен быть, а не с компьютером!
— Ну хорошо, хорошо. Что ты хочешь? — сдался я.
— Я хочу в выходные сходить куда-нибудь! — и продолжила уже спокойнее: — В воскресенье Пасха. Надо посмотреть, где что будет проходить.
Я уж было согласно кивнул головой, но вовремя вспомнил, что именно на воскресенье договорился о встрече с Сергеем. Отменять ее совсем не хотелось — мы и так не часто встречались в нормальных условиях, а тут он сообщил, что его родители уедут.
— Тань, я в воскресенье никак не могу — отчет на следующей неделе сдавать, — я сделал пожалобнее выражение лица и собрался продолжить, но она меня перебила:
— Ну и сделай все до выходных. Все равно, вон, из-за компа не вылезаешь.
— Я уже договорился с одним знакомцем с работы — он обещал программу подогнать под мои нужды, потому к нему домой пойду. А раньше воскресенья он не может — у него тоже своей работы хватает — конец месяца же.
Я смотрел на Таню честными глазами, зная, что если начну взгляд отводить, то она тут же заподозрит неладное. А чтобы уменьшить ее недовольство, предложил:
— Давай в субботу куда сходим? Зато ты в воскресенье как следует отдохнешь перед трудовой неделей.
Она немного подумала, потом согласно кивнула головой:
— Вообще-то ты прав. Тогда куда пойдем?
Мы с женой решили сходить в цирк. Я его с детства любил. И с Олегом мы часто туда ходили. Когда Танюха изъявила это свое желание сделать вылазку в свет, то этот вариант у меня был на первом месте. Клуб отпадал, кино — в общем-то, можно, но его и дома смотрим, а театр Таня не очень-то любила. Вот и остановились на цирке.
Погода в субботу выдалась замечательная — весенняя. Солнышко уже ощутимо пригревало. И улицы, наконец, очистились от излишков снега. Настроение у Танюхи было отличное — мы ведь действительно давно никуда не выходили. Да и погода этому не способствовала — куда пойдешь, если, например, ураган? Или снег валит так, что ходить по этим сугробам — одно мучение. Или по грязи, что при потеплении как каша под ногами. Вот потому и было на душе празднично, что — солнце, птицы щебечут, воздух пахнет весной. И не удивительно, что народу в цирке оказалось достаточно много, а реакция от зрителей прямо взрывная какая-то шла. Мы с Таней, поддавшись общему настрою, так же громко смеялись, азартно хлопали в ладоши и получали истинное наслаждение от представления. В антракт решили зайти в кафе, но там оказалось так много народа, что мы плюнули, и стали просто прохаживаться в фойе.
— Артур?! Ты?!
Я вздрогнул, боясь оглядываться: этого просто не могло быть. Голос, такой знакомый, что по телу волна прокатилась, обдавая жаром. «Нет, этого не может быть» — но я уже медленно оборачиваюсь и упираюсь взглядом в Него. В Олега.