После ведьмы торжественно ведут меня в маленькую комнатку для проведения первой части обряда. Я без указаний встаю в очерченный белым мелом круг с замысловатыми линиями и надписями, и, абсолютно обнаженная и равнодушная слушаю запевания ведьм и смотрю, как они ритмично ходят вокруг, покачивая пучками благовоний и свечами.
Но в какой-то момент слух режут некоторые фразы и слова, явно новые. Машинально начинаю прислушиваться и разбирать вязь заклинаний.
«Крвни отац»
«Тчерка од семена»
«Нека тчерка легне са оцем»
«Родитче нову крвну тчерку и оца»
Я не полиглот и знаю не так уж много языков. Но языки некоторых стран Восточной Европы слишком схожи, чтобы не понять смысл сказанного.
«Кровный отец»
«Дочь от семени»
«Да возляжет дочь с отцом своим»
«Да породит дочь от отца своего новую кровь»
Меня будто под холодный душ сунули. Под ледяной такой, жгучий и сильный.
Вскидываюсь всем телом, встряхиваюсь.
- Что?! – визжу я громогласно, даже толком дыхания не забрав. – Вы что лепечите, стервы?!
- Госпожа, - отозвалась тихо младшая из ведьм, пока остальные продолжали волшбу, - Не мешайте, пожалуйста.
- Нет уж, дудки! – продолжаю орать я, без зазрения совести быстро пересекая круг, переступая последнюю линию и толкая ее к стене, - А ну-ка, повтори! Кто там с кем лечь должен!
Мой удар слишком силен для ведьмы и, стукнувшись об твердую поверхность, младшая ведьма охает. Ее сестры мгновенно замолкают и бросаются ко мне.
Только что мне ведьмы? Я снова кричу – на этот раз вплетая в крик свою собственную магию, магию баньши, но те слишком тесно связаны с гранью и смертью как таковой, поэтому мой крик лишь оглушает их, а не умервлщает. Да и нет у меня такой задумки – мне лишь выяснить правду.
- Итак, - говорю, избавившись от помех и снова возвращаясь к младшей из ведьм. Хватаю цеплой ладонью ее за горло и несильно сдавливаю. – Говори, мать твою: перед кем сегодня я должна раздвинуть ноги?
- Это приказ старейшины, госпожа, - хрипит ведьма, в панике хватаясь и царапаясь за мою ладонь. Пытается что-то выдавиться из себя этакое волшебное для моего ослабления, но мгновенно задыхается, так как я лишь усиливаю хватку.
- Умрешь, - предупреждаю я ее гневно, - Говори прямо или я ломаю тебе шею.
- Ваш батюшка, госпожа… - сипит ведьма, покоряясь. Ее руки безвольными культяпками свисают и даже на ее безобразном лице я вижу жуткий страх, - Он спросил нас, будет ли резон, если он ляжет с вами, а не какой-нибудь чужак. Мы не стали скрывать – шанс зачатия действительно высок. Вы от его плоти, ваша кровь примет того, кто вас породил. Это действительно очень высокий шанс!
Я чуть не зарычала и, резко вскинув вторую руку ко лбу ведьмы, до хруста сворачиваю ее. Тело женщины тут же мешком валиться на пол.
Вот, значит, как?!
Ну, отец, ну молодец! И правда поехал своей крышей, старик доморощенный! Вот же больной ублюдок!
Великая грань! Чтобы на это сказала моя почившая мать?
Я резко оборачиваюсь и тут же щерюсь, когда открывается дверь и на пороге оказывается отец. Вижу его не в обычном для него одеянии, а почти обнаженным – он в одном лишь халате, завязанном на поясе. На щеках и ладонях – знакомые узоры и руны, что всегда наносили на тех, кто трахал меня, и это лишь убеждает меня в правоте моей догадки.
Замечательно! Я могу прямо сейчас высказать все, что я о нем думаю!
- Ты совсем обезумел?! – визжу я громко, приближаясь к нему быстрым шагом, - Такого черта, отец?!
Фейри скользит взглядом по комнате, выцепляет тела ведьм, двое из которых уже приходят в себя и слабо стонут. Потом смотрит на меня. В его глазах – странная и жуткая решимость и… да, отблески самого настоящего сумасшествия.
- Так надо, Нина, - говорит он глухо, но решительно, - Я не позволю тебе разрушить мою и свою жизни. Ведьмы уверили меня, что это должно сработать. От меня ты наверняка сможешь забеременеть, коль не смогла от другого…