– Что мне передать господину? – прозвучал голос за спиной доктора, от которого по телу пробежала дрожь, а кожу покрыли мурашки. Это была память тела, древний инстинкт, пробудившийся от знакомого, леденящего душу тембра. Я слышала этот голос впервые, и в то же время казалось, что знаю его с самого детства.
– Магические каналы маленькой госпожи заблокированы, – ответил доктор своим приятным, бархатистым голосом. В его глазах отразилась искренняя печаль, когда он взглянул на меня.
В комнате воцарилась звенящая тишина. Моя служанка смотрела на меня с безумным ужасом в глазах. Доктор же ласково погладил меня по голове, словно утешая умирающую, тяжело больную девушку.
Резкий вдох разорвал тишину, и твердая, выверенная поступь, подобная шагам хищника, каждое движение которого наполнено целью, отолкнула доктора от моего изголовья. Итан возвысился надо мной, словно темный ангел. Мое сердце пропустило удар.
Пока мое сердце в испуге трепетало, а тело было сковано леденящим ужасом, передо мной стоял он – Итан. Этот хладнокровный человек, окутанный зловещими слухами о его безжалостном характере, с лицом, на котором, казалось, навеки застыла маска безразличия. Никогда нельзя было предугадать, что творится в его душе, всегда скрытной, всегда холодной. Его глаза, словно осколки льда, казались абсолютно неживыми. Но сейчас в их глубине зияла пугающая бездна, готовая поглотить меня целиком. От этого первобытного страха, казалось, замирало само время. Всегда безымоциональный, всегда отстраненный, правая рука дома Рубин и, по странному стечению обстоятельств, приемный сын господина Рубина. Впервые я увидела в нем целую бурю клокочущих эмоций, и это зрелище было еще более ужасающим, чем его привычное ледяное спокойствие.
– Вон, – произнес он ледяным тоном, словно отрезал, и я еще сильнее вжалась в кровать, наивно надеясь, что она сможет в одночасье отгородить меня от этого чудовища. Память тела была громче любых слов. Но, конечно же, это не спасет меня ни от него, ни от его безумных выходок. Он заметил мое бесполезное движение и, ничуть не смутившись, медленно наклонился ко мне.
– Как ты? – прошептал он вдруг непривычно потеплевшим, даже хрипловатым голосом. – Не переживай, я тебе помогу.
От этой невыносимой близости к монстру по телу пробежала привычная дрожь. Заметив ее, он резко сорвал с шеи подвеску с темным, загадочно мерцающим зеленым камнем в металлической оправе, с которой, казалось, никогда не расставался. С самых первых дней, когда он попал в дом Рубин. Меня тогда еще не было на свете, ведь он старше меня на целых семьдесят лет, но слухи о его внезапном появлении и усыновлении моим отцом ходили самые невероятные, – эта мысль молнией пронеслась в моей голове, но осмыслить ее мне не дали. Этот хищник в человеческом обличье еще ниже склонился к моей кровати.
– Давай, Вишенка, сейчас тебе перестанет быть холодно, – прошептав это, он ловким движением застегнул на моей шее подвеску. – Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, – прошелестела я слабым, изможденным голосом и вздрогнула, когда его удивительные, не менее пугающие, ярко-зеленые глаза вдруг вспыхнули каким-то потусторонним светом. Он резко выдохнул и, отстранившись от меня, еще раз окинул меня долгим, изучающим взглядом, после чего стремительно вышел из комнаты, позвав ко мне прислужницу.
Ануш робко просеменила к моей кровати, при этом старательно избегая моего взгляда, словно я была прокажённой. Её глаза больше не искали встречи с моими, как прежде. Народ этого царства, лишённый рамок, в своём невежестве подобен глупому скоту, которым так легко управлять. Они знают лишь то, чему их обучили родители – беспрекословно прислуживать. Не знаю, какие тёмные, бестолковые мысли роились в её испуганной голове, но нетрудно догадаться, что она отчаянно боялась заразиться от меня неведомой болезнью. Вдруг и её слабая, хилая бытовая магия внезапно пропадёт, словно утренний туман. И тогда – конец. Беспомощная прислужница просто замёрзнет где-нибудь в грязной подворотне, выброшенная за ненадобностью. Но хватит об этом.
– Ануш, купель! – хрипло, но резко приказала я ей, чтобы она очнулась от навязчивых страхов и вспомнила, кто здесь истинный хозяин.
– Да, госпожа, – дернувшись от внезапного испуга и ещё сильнее опустив голову, пробормотала она и в спешке убежала в купельню.
Я же, тяжело вздохнув, закрыла глаза. В моей голове бушевал настоящий хаос. Смешались две совершенно разные жизни: там, где я – простая Лиз, обычная женщина, вроде бы добившаяся многого, но так и не сумевшая заполучить свою главную цель – стать известным модельером. И жизнь девушки, нет не так ещё совсем юной девочки, но уже властной госпожи дома Рубин, окружённой роскошью и всеобщим почтением. Хотя скорее все былым почтением, но подумаем об этом позже. Всё это отвлекало и не давало полностью сосредоточиться. Но, признаться, я была даже рада этому. Ибо если бы у меня не осталось ни единого воспоминания о прошлой жизни, то я боюсь даже представить, к чему бы это могло привести…