Сергей Владимирович или как все его за глаза называли боров, был человеком грузным с надвинутыми надбровными дугами и небольшими глазками. Наверное, в молодости был довольно симпатичным, но то молодость. Одевался всегда в костюм тройку и на важные мероприятия его жена всегда повязывала галстук, который его душил и он был в нем похож на чертового рака.
С одной стороны я ему благодарна, ведь 8 лет назад именно меня он случайно заметил в коридоре и взял на только что освободившуюся вакансию уборщицей. Сначала я действительно просто мыла пол. О, я помню, как кто-то пустил слушок по техникуму что «великую мастерицу» не оценили по достоинству в мире мод и из жалости, когда она буквально валялась в ногах взяли такую убогою уборщицей. Но повторюсь, мне было плевать ведь те, кто смеялись за моей спиной, сами толком ничего не добились, а только и могли, что приносить хоть и не большие, но все же деньги за мою работу. Будь то помощь в домашней работе или в переделке одежды для свидания.
Я не отчаивалась а, выполняя свою работу, незаметно вливалась в общество. Ну, знаете, всем иногда бывает лень донести несчастную бумажонку до другого отдела или принести скрепки, а возможно у модельера плохое настроение и его раздражает присланная манекенщица. Вообщем я бралась за любую возможность и не прогадала. Я буквально видела работу великих модельеров, их труд и училось разным фишкам и приемам. Ведь какой бы искусницей не была тетя Маша, о много она не могла просто знать.
Через два года на мое восемнадцатилетние боров взял меня на должность личного секретаря. Вы, наверное, удивитесь, почему секретаршей? Ну, так наш примерный семьянин не всегда таков. Не стоит закидывать меня камнями. Черт возьми, не будьте такими лицемерными. Я просто хотела вылезти из этой непроглядной нищеты в люди. Он действительно дал мне должность зарплата, от которой позволила мне снять комнатушку у старой вредной бабки ведь техникум я закончила и из общаги меня поперли. Так что не думайте что, переспав с ним или поседев под его столом на коленях перед очередным забегом с отчетами или разнося модельерам их любимое кофе с закусками ведь чтобы чего-то добиться, надо сначала расположить к себе людей! Да я была еще той хитрой лисой, но вы ведь помните, я была «ангелочком» в образе «Барби». Я буквально лизала, чертовы задницы. И знаете, что мне было не стыдно, ведь все мои усилия окупились.
Зайдя в холл здания, на меня устремились завистливые взгляды, под которыми я уже привычно прошла к лифту. Поднявшись на последний этаж здания мод, я вошла в свой кабинет, нервно поправила прическу и мазнула по губам блеском, сердце мое билось быстрее. Возможно, годы унижений остались позади.
Внезапно дверь в кабинет с грохотом открылся, и в него ворвалась с красным от ярости лицом Анна Сергеевна дочка нашего борова. О чеерт, только ее мне сейчас не хватало...
Триумф. Назад в прошлое 3.
-Ну, что довольна! Добилась чего хотела, мелкая гадина,- Подбежав ко мне, она как обычно зашипела подобно змее.
Я, к сожалению, действительно имела тесные отношения с семьей Вишневских. Сергей Владимирович мнил себя моим хозяином, но знаете, я в долгу не оставалась и использовала каждую чертову возможность. Так обо мне и узнала его ненормальная семейка. Алла Романовна была еще той можоркой, которая еще по молодости за неимение привлекательной натуры и с прицепом отвратительного характера купила на деньги папочки себе муженька, которого как считала, загнала под свой каблук. И все у нее вроде было чудненько, по плану скажем так, нарожав ему наследничков-монстриков. Двое сыновей, первоначально красавцы, такие же отмороженные, как и их отец, а дочь, украшение матери и позор семьи - Вишневских. Она была уродлива, как сама смерть, и глупа, как пробка. Тут еще стоит поразмышлять в кого она такая уродилась, поговаривали, что в тот период боров сильно загулял и подумывал о разводе, а Алочка не будь дурой на стороне ребеночка завела. Как вы уже поняли, счастье Аллы Вишневской длилось недолго, и вскоре ее папенька почил с миром. Тогда то и пошли частые загулы ее муженька, который вроде как во всем слушался свою Аллочку и терпел ее вечные истерики.