огромном лагере под открытым небом под Кременчугом. При
этом немцы отдавали несостоявшихся солдат обратно в семьи,
если за ними приезжали, привозили документы и гражданскую
одежду. Конечно, оккупантам было выгоднее, если в украинских
селах были бы работники, чем содержать их в лагерях.
В декабре поехала за мужем и Якилина. Сумевшие вернуться в
родные села однополчане ее мужа рассказали, что видели его в
лагере. Но Якилина была на последних месяцах беременности, и
дочь Прохора, принятая немецким доктором в немецком госпи-
тале в Кременчуге, не позволила найти его, и, поэтому стала его
последним ребенком. Якилина была вынуждена вернуться домой
к четверым ожидающим мать детям с пятым – грудным на руках.
Спасла и вырастила всех пятерых в войну и в голодные
послевоенные годы. Как сумела – на пенсию в двенадцать рублей
в месяц. А от мужа вестей – извещение о пропавшем без вести.
Судьба такая же, как и у миллионов вдов великой Отечественной.
Дети, повзрослев, разъехались из родного дома. Искали более
сытой и счастливой жизни. В Эстонию сначала переехала старшая
100
дочь с семьей, там много строили, нужны были рабочие руки.
Затем старший сын воспользовался приглашением сестры пожить
у нее, затем и еще одна дочь. Все устроились, жили в городских
квартирах. Якилина приезжала погостить к детям, но с одной
стороны не все ей нравилось в их семьях. С невесткой отношения
сразу не сложились из-за ее жадности. Она сначала ждала
подарков от свекрови. А затем только того дня, гостья уедет. У
одной дочери, с мужем проблемы, гулял, другая дочь сама матери
как-то не очень-то радовалась. С другой стороны, Якилина и сама
не хотела мешать детям, быть обузой их семьям.
Однажды, посетив Покровский монастырь как паломница, она
осталась там на все лето, работала в коровнике, занималась
привычным для нее крестьянским трудом, и ей очень в обители
понравилось. Сама она, как все крестьянское население России
начала двадцатого века, была женщиной набожной, выросла в
верующей семье, а недалеко от ее родного дома стоял
белоснежный сельский храм, который она регулярно посещала,
находя там поддержку и утешение в своей нелегкой жизни. Ее
паломнические поездки в Покровский монастырь становились все
продолжительнее и чаще. А затем она в монастыре поселилась
окончательно и приняла постриг под именем Февронья.
Одна у нее была беда, за мужа, Прохора, было толком не по-
молиться. Слава Богу, нашелся, теперь все в порядке. Февронья
как-то даже не очень удивилась своему неожиданному
послушанию – поездке в Германию. Она была довольна уже тем,
что судьба ее Прохора теперь ясна. Многолетняя привычка
выполнять послушание сработала и здесь. И болезни старческие
как-то вдруг отступили. Надо, значит надо ехать за тридевять
земель. Тем более, что попутчица у нее есть, молодая и крепкая,
вещи поможет нести, иностранные языки знает.
А в самолете так чудно, будто и не движешься никуда. И по-
кормили. Предлагали даже выпить. Но, конечно, не стали.
Позвонили Олегу. Он сразу ответил, ждал, пообещал сообщить
игуменье, что они уже в Германии, и попросил и завтра связаться
с ним, рассказать, как доехали, и устроились.
От Берлина до Лейпцига быстро добрались на удобном авто-
бусе с туалетом и бесплатным кофе и чаем, там пересели на
101
маленький автобус в Херлесхаузен. Едва не опоздали. Автобус
ходил всего дважды в день. Если бы приехали в Лейпциг на
полчаса позже, то пришлось бы там и заночевать.
В Херлесхаузен прибыли уже под вечер, оставили вещи в
единственной в городе гостинице, и, несмотря на усталость после
дороги, по настоянию старой монахини, пошли искать место
захоронения русских солдат.
Хозяин гостиницы, добродушный толстяк Ульрих, понял, что
ищут гости из России, про Эстонию, он не имел никакого
понятия, и подробно объяснил, как добраться до кладбища, но
сделал это на немецком языке, другого не знал! Пошли в ту
сторону, куда он махнул рукой, заблудились пусть в не-
многочисленных, но извилистых старых улицах, уперлись в
насыпь автострады на окраине города.
Редкие прохожие на улицах Херлесхаузена все как один по-
казывали за автобан22, а как его пересечь?
Выручил молодой немец, ровесник Ольги, который не только