прогулкой, на большее не хватило сил.
А еще, уже сидя в кресле самолета Берлин – Таллинн, наша
героиня вспомнила, что хотела позвонить Олегу из гостиницы, и
обещала обязательно сделать ему звонок перед тем, как они сядут
108
в самолет. Так и пропали непотраченные марки на телефонной
карточке.
Было стыдно за несдержанное слово, Ольга вспомнила Олега,
их три недели проведенные вместе.
Да, это была любовь, которую она ждала и дождалась, но
любовь опоздала! Она была счастлива, что это было в ее жизни.
Но выбор, ее выбор Бога, он значительнее и выше всего земного,
она пойдет другим путем!
Самолет летел высоко под облаками, отдохнувшая Февронья в
очередной раз рассказывала послушнице историю своей жизни, а
Ольга раз за разом возвращалась в мыслях к принятому ею
решению и находила новые доводы в его пользу…
Глава 5.
Ольга Фролова
Сразу предупреждаю уважаемого читателя: в этой главе нет
Олега. Поэтому, кто привык к нашему герою, и не хочет сми-
риться с его потерей, может пропустить эту главу и перейти к
следующей, там Олег есть и, по воле автора, совершенно жив-
здоров.
А здесь он погиб. Олег работал строителем, стройка – опасное
дело, и так получилось, что плохо сделанные леса, к возведению
которых, правда, он не имел никакого отношения, однажды
рухнули под ним и Олег упал с пятнадцатиметровой высоты.
Умер мгновенно, и, не мучаясь.
109
Почему так случается, что хорошие люди уходят из жизни
значительно раньше, чем хотелось бы их друзьям и родст-
венникам? Почему Господь часто забирает лучших из нас?
Наверно они Ему нужнее Там.
Или за все нужно платить.
«За все нужно платить» – с этой мыслью я проснулась. В окно
птичьим пением и ярким солнечным светом билось радостное
июньское утро, а я боролась с подступающими к горлу
рыданиями.
Почти год прошел с того дня, когда я потеряла мужа, но боль
все еще была очень острой, и практически каждый день
начинался с того, что я рыдала в подушку. Первые месяцы вообще
было невыносимо тошно, я их плохо помнила. Горе и скорбь,
слезы и воспоминания. Олег глядел на меня с фотографий,
висевших на стенах комнаты, этих немых свидетельств
бесконечного счастья двух любящих друг друга людей, которые
обнимаются, целуются, смеются.
Потом я убрала из спальни все его фотографии. Нет уже этих
людей. Одного нет вообще, а другой не может быть счастливым.
Какая нелепая смерть! И главное, меня не было рядом, уехала в
Донской монастырь на Валдай, поработать, отдохнуть душой,
чуть отвыкнуть от детей и мужа, чтобы вернуться к ним с новыми
чувствами, а вернулась на похороны. Господи, за что? Почему?
Сейчас стало немного легче, иногда могу и не заплакать по
утрам. Боль притупилась, пришло сознание, что надо жить
дальше, есть работа и обязанности перед другими людьми.
Есть дети, Олега продолжение, которые требовали внимания и
отвлекали от горя больше всего. Они и помогли придти в себя и
жить дальше.
И еще чувство женского прагматизма и ответственности за тех,
кто рядом.
Чувствую, что сегодня сумею начать утро без слез.
А вот и первый мой помощник.
Дверь в спальню тихонько раскрылась, и сонный Глеб без
лишних слов забрался ко мне в кровать, прижался теплым
детским телом, поворочался немного и через минуту засопел. Я
потихоньку гладила его светлые волосы, вдыхая родной запах.
110
Сегодня суббота, могу поваляться в кровати подольше, вот так,
прижимая его к себе.
Глеб, этот обычай полежать с родителями в выходные, при-
думал, когда ему было года полтора. Мы пытались возражать, у
нас с Олегом были и другие занятия по утрам, более приятные для
любящих друг друга людей, но младший сынишка был тверд
характером, и остановить его могла только вовремя закрытая на
защелку дверь спальни. Так что мы с мужем иногда занимались
любовью рядом со спящим сыном.
После смерти Олега утренние визиты Глеба стали чаще, он
жалел меня, вытирал мне слезы, приносил воды из кухни, потом
засыпал рядом, когда я успокаивалась. С ним как-то было легче.
Опять открылась дверь, и в спальню проскользнула Соня,
поправляя на ходу сползающие пижамные штаны, залезла под
одеяло с другой стороны, несколько раз перевернулась со спины