ционное осложнение от халатности хирурга, которому вроде и
денег дополнительно проплатили и литр хорошего виски
поставили. После операции Олег очнулся от невыносимой боли,
буквально на стену бросался. Медсестра не могла вколоть ничего
сильнее анальгина, не у кого было спросить разрешения. Хирург
Н. после операции отправился пить виски, дежурному врачу было
жалко тратить на чужого больного дорогой и дефицитный
наркотик. Через час после операции, практически ничего не
соображавший от боли Олег, еле передвигая ногами, ходил по
больничному коридору. Лежать не было никакой возможности.
Сидеть – тем более. Если бы фашисты пытали его методом,
примененным к нему в Нарвской горбольнице, вырезали геморрой
без наркоза, решил Олег, он все бы им рассказал, любую военную
и государственную тайну. К утру боль немного прошла, но
началось воспаление, и Олег долго, дней десять не мог встать,
валялся на больничной койке и от безделья измерял каждый час
температуру, чтобы отследить течение воспалительного процесса.
Капельницы и шесть уколов в день, компрессы на ягодицы, на
которых образовались уплотнения от бесконечных инъекций.
Олег ненавидел уколы, боялся их до такой степени, что мог
упасть в обморок, когда у него брали кровь на анализ, и здесь
13
удивлялся своей стойкости. Или просто организм подчинился
ежедневному насилию…
За окном больничной палаты, тем временем, жизнь шла, по-
ворачиваясь, как дорога, каким-то новым еще не виденным
ракурсом. Лена приходила после работы каждый день, но долго
не засиживалась, спешила домой к сыну. Зато в рабочее время
надолго заходили коллеги Олега. В строительной фирме
«Ригель», где Олег работал и дослужился до коммерческого
директора, назрел бунт акционеров, недовольных тем, что не
выплачивались дивиденды. Обиженные собственники фирмы
созвали собрание по смене руководства. К Олегу в палату
зачастили ходоки от акционеров – бунтовщиков и от тех кто,
сегодня был у власти. Затем потянулись поставщики и
подрядчики, вполне справедливо полагавшие, что смена
руководства вполне может привести к тому, что «Ригель»
простит им всем свои долги и прикажет долго жить.
Затем заболел Илюша, сынуля, вирусным воспалением легких,
лежал в соседнем корпусе больницы, такой маленький и
несчастный, под капельницей, а Олег ходил к нему, чтобы
подбодрить, читал сказки, рассказывал смешные истории. А через
несколько дней у отца Олега случился инсульт, плох был батя,
врачи говорили, что нужно готовиться к самому худшему.
«К чему худшему? К тому, что умрет или к тому, что лет де-
сять с кровати не встанет?» – думал Олег у койки беспомощного
отца. «Скоро все больницу заполнят нашим семейством, мест для
остальных городских больных не будет!» – с горечью рассуждал
он про себя, шутил, чтобы подбодриться, но как оказалось, зря,
сглазил.
Олег, наконец, вышел из больницы, впрягся в работу на сле-
дующий же день. За месяц его отсутствия, его делами никто,
естественно, не занимался, коллеги хреновы. А тут еще собрание,
разборки с подрядчиками. На работе бросало то в жар то в холод,
еще до конца не выздоровел, а после рабочего дня валился с ног.
А еще надо было заехать в больницу к Илье, к папе. Выслушать
вечером плачущую жену, которой было безумно жалко своего
единственного сына. Олег уже просто ошалел от больницы, от
всего, что на него свалилось.
14
После обеда, когда Олег у себя в кабинете вел очередную
беседу по вербовке сторонников на собрание акционеров, у него
зазвонил мобильный телефон. Звонила Лена, определил Олег по
номеру. Он жестом прекратил дискуссию, извинился, ответил.
Жена рыдала в микрофон, и Олегу стоило некоторых усилий
понять, что она сломала ногу, и «скорая» сейчас везет ее в
больницу. Он свернул встречу, сославшись на срочную
необходимость, зашел к Георгию Варкову, его компаньону и
директору фирмы, объяснил ситуацию и сказал, что, скорее всего,
до конца рабочего дня его не будет.
– Везет тебе, – сказал Варков. – Свечку, что ли, в храме по-
ставь.
– Да ставил уже. Поехал я опять в свою родную больницу!
От работы до больницы было недалеко, и Олег прошел вместе
с женой весь процесс приемки и оформления больного.