У крыльца меня ждал новый конь. Ве́лик, на самом деле, незаслуженно на два года заброшенный мной в кладовку. Вася, увидев, что мы с ВладимирОлегычем ездили к порталу на велосипедах, попросила Лиру уступить ей на пару недель, а пешком ходить — никуда с нашими расстояниями не успеешь. К тому же у агрегата была удобная корзина для всякой поклажи. Техника!
Сегодня я планировала до обеда успеть проинспектировать цыган, правильных и неправильных — но в пределах острова, в противном случае муж категорически противился моему выезду без охраны.
Но был ещё один момент.
КАРТОФЕЛЬНЫЕ ВОРИШКИ
Тонька
В рабских домах на окраине тепличного комплекса стало пусто. Разом съехавшие тринадцать старожилов увезли с собой значительную часть хозяйства, которое выглядело вроде как общим, а оказалось чьим-то, просто предложенным для общего пользования. Особенно это касалось всяких уютных женских вещичек: вязаных ковриков, кружевных накидашек, скатертей и всякого такого. Исчезло зеркало со стены в резной полированной раме. Хома, снимавший его, нацелился было и на кухонные полки, потом глянул на мелких девок, таращивших на происходящие сборы круглые глаза, и буркнул:
— Пользуйтесь. Я себе ещё сделаю.
Теперь на верхней полке стояло пять блестящих стальных кружек, пять таких же стальных мисок и пять ложек в жестяной банке. Нижняя, широкая, игравшая раньше роль разделочного стола, была переведена в ранг стола обеденного. Кухня, за исключением этих двух полок, была совершенно пуста: голые бревенчатые стены да печь в углу. Не осталось даже табуреток и лавок. Девчонки приволокли себе по чурбаку и устроились, кто как смог.
В углу под широкой полкой стояли два маленьких бидончика и корзинка, выданные им теперь вместо прежних, побольше. В бидонах полагалось приносить с кухни готовую еду: супы, каши, даже чай — потому как ни чайников, ни котелков для кипячения у них теперь не было, а даже если бы и были — всё равно никто из оставшихся девчонок не умел пользоваться большой дровяной печью. Раньше не догадались научиться, а теперь велено было не трогать, чтоб не угорели.
Все вазочки, сахарницы-конфетницы, резные солоночки, подставочки, разделочные досочки и прочие кухонные мелочи тоже оказались чьими-то и были перевезены хозяевами на новое место жительства.
И в комнатках, которые они наперебой бросились занимать после прежних хозяек, тоже было голо и пусто. Стены, топчаны из струганных половинок брёвен, вместо вешалок — вбитые гвоздики у дверей, всё. Всё, что было в них живого, было свёрнуто в узлы и уложено в телеги. Даже шторки с окон.
Тонька поправила на кровати серо-белое покрывало, которое тётя Даша почему-то называла «пикейное», хотя никаких пик на нём не было, и выглянула в окно. По дорожке, брякая бидонами, шла дежурная сегодня Любка, а за ней…
Тонька вылетела в коридор:
— Хозяйка едет!
У Светки за дверью что-то глухо стукнулось об пол, а Таська, в отсутствии взрослых приспособившаяся дрыхнуть до самого завтрака, затопала по комнате. У Лейлы было тихо. Тонька забарабанила к ней в дверь:
— Лейла! Вставай! Хозяйка…
Дверь открылась так резко, что Тонька чуть не рухнула в комнату.
— Слышу я. Не ори.
Лейла, хмурая, как и все последние месяцы, прошла на кухню, расставила тарелки. Любка забежала, грохнула на стол бидоны:
— Там хозяйка приехала! — глаза у неё были круглые, как у сомика. — К Земфире пошла!
— Вот и ешьте быстрее! — Лейла взяла у Любки бидон, перехватила его боком и начала вытрясать в тарелки рисовую молочную кашу прямо из горлышка, отделяя порции ложкой. — Хлеб давай намазывай, нечего топтаться. Или голодные пойдёте?
Светка и Таська, выскочившие из своих комнат, переглянулись. Голодными идти на работу никто не хотел.
ЗЕМФИРА
Кельда
В большом (бывшем бабском) доме происходил кипеж, паника и суетливая возня. Ладно, пусть приготовятся. Пошла в маленький, вон, окно открыто.
Земфира до сих пор ходила в чёрном, хоть со смерти её ушлого муженька и прошло уже больше года. Вот и сейчас она была в чёрном платке, подвязанном назад. На затылке угадывался тугой узел волос.
— Здравствуйте, хозяйка.
— Здоро́во. Смотрю, сбежала от девчонок?
Она слегка дрогнула ртом.
— Нельзя было? Надо вернуться в тот дом?
— Да нет, живи. Покажи хоть, как устроилась.
Земфира открыла первую же дверь. Ну что, по-спартански. В некоторых монастырях комфортнее живут.
В комнате, что называется, не было ничего лишнего. В ней вообще ничего не было, кроме топчана с постелью, пары гвоздей в стене за дверью и широкого подоконника, который можно было использовать как столик. Можно было бы, если бы в комнате был хоть один стул. Мда.