Охранники важно вышагивали вслед за ним. В лагере они, собственно говоря, были не нужны, но нужно было, фигурально говоря, заботится о своём престиже, иначе его просто не поняли окружающие.
Да и роли отца-командира он должен был соответствовать. Он не какой то капитан наёмников с десятком кое как вооружённых бойцов, а правитель, как не крути! А после победы над «краснорукими» его известность взлетит до небес. К чему это приведёт…
— Что он нам несёт! Пропасть или взлёт — замурлыкал он себе под нос земную песенку.
Здесь действительно не поймёшь к чему всё это приведёт пока… К ножу в бок или к трону. Посмотрим…
Одос не обманул и к полудню он и его свита в сопровождении десятка мускулистых рабов с мешками, пожаловали к нему в лагерь. Все они с облегчением опустили тяжёлые мешки на пол. Лаато принёс выкуп сразу за всех пленных, собрав деньги с тех семей, что могли сами выкупить своих родных и, внеся от города за тех, кто не мог.
По знаку Лаато первый мешок, один из рабов поставил ему на стол. Никитин кивнул всем на низкие скамейки, разрешая садится, пододвинул к себе большую плетёную корзинку и усевшись за стол раскрыл мешок.
Хлынул поток монет самой разнообразной чеканки, имевшей хождение в здешних землях. Он начал быстро считать, ссыпая деньги в корзину.
После каждой сосчитанной сотни монет он делал запись на восковой доске. Правда Лаато немного схитрил среди основной массы золотых монет хорошей пробы изредка мелькали монеты «пауков», которые никто особо не любил из-за низкого содержания золота в этих монетах.
Они стоили, как минимум, раза в два дешевле, чем монеты «домики» Шестиградья или «птички» Ка-Ато, не говоря уже о больших золотых «колёсах» которыми расплачивались торговцы из Идуа-Боам.
Здесь, правда, нужно сказать что многие «паучки» были старой чеканки, когда ещё содержание золота в них было нормальным. Более поздние монеты, уже шли с большой примесью меди. Все эти подробности были известны Сергею, от братьев купцов которым он тогда в Бартхеше продал один из трофейных топоров.
Монеты торговцев-нинхов были раза в два тяжелее чем «птички» или «домики» и соответственно шли один к двум, а то и к трём к монетам местной чеканки.
Из десяти мешков три были набиты «колёсами». Часа через два Никитин наскоро проверил содержимое всех мешков, сверился со своими записями и, откинувшись назад, сказал:
— Ну что же всё честно! Хотя я видел и «паучков» — Никитин сделал паузу. — Ну да ладно сделка состоялась! Вы можете забирать своих людей.
Лаато низко поклонился и незаметно смахнул пот с лица. Сергей вышел из шатра, вслед за ним потянулись и городская делегация. Подойдя к пленным, чьи глаза с надеждой смотрели на него, он сказал:
— Значит так ребята! Мне заплатили за вас всех выкуп и сейчас вас всех отпустят.
Радостный рёв вырвался их сотен глоток. Все вскочили, и стали, насколько позволяла верёвка и близость соседей прыгать и хлопать друг друга по плечам. Некоторые стали выкрикивать здравницы Лаато, тот благосклонно качал головой, внимая этим крикам.
Подозвав сотника, чьи бойцы охраняли пленных, Никитин велел ему снимать верёвки и по пятьдесят человек выводить из лагеря. Солдаты подошли к пленным и вскоре ряд за рядом, бывшие пленные, стали покидать лагерь.
— Вы славные ребята! — крикнул один из пленных проходя мимо них. — Но я не хотел, бы встретится с вами во второй раз на поле боя!
Все засмеялись. Дождавшись пока последняя партия пленников покинет их лагерь, землянин повернулся к одосу.
— Как видите, уважаемый я держу своё слово. Пленных кормили из того же котла что и моих солдат, не избивали, раненых лечили… — Никитин развел руки, как бы говоря, что он сделал всё что мог.
— О да великодушный господин! Я рад, что с моими сородичами так хорошо обошлись в плену! Да пошлёт светлый Лос благословение тебе и твоей семье.
Сергей вежливо поклонился ему в ответ и уже собирался уходить, когда Лаато торопливо произнёс:
— Я слышал, что ещё вы захватили наложниц владыки. Я готов тоже их выкупить! Я готов заплатить за них по триста монет.
Никитин задумался, и досадливо хмыкнул. Как-то во всей этой суматохе он позабыл о гареме владыки. Как бы то не было, женщин ему не хотелось отдавать. Несмотря на то, что Медведь постоянно закупал рабынь, у заезжих торговцев, всё равно баланс населения в их городе сильно кренился в сторону сильной половины. Да и хитрый одос предложил за них довольно низкую цену, красивые рабыни уходили за пятьсот и выше, тем более наложницы погибшего владыки. Наверняка тот отбирал себе в гарем не уродин.