Землянин очнулся от мыслей и посмотрел на дорогу. Три их фургона, довольно резво шли вперёд. Он оставил у себя все захваченные фургоны Владыки. Оказалось, что пары волов, которые тянули фургон, были гораздо резвее, чем их медлительные собратья, которые покорно тянули фургоны и повозки купцов со скоростью пешехода.
Эту породу быков по слухам разводили, где-то далеко на севере за землями Идуа-Боам, судя по разговорам, побывавших в тех краях путешественниках, на них даже ездили там как на лошадях. Особенно в Та-мир-но где их использовали для элитных стрелков.
Стоили такие быки, эта порода называлась «гом», довольно дорого — раз в десять дороже, чем обычные, но спрос на них не был так велик как на их медлительных собратьев. Это объяснялась тем, что они не могли таскать такие тяжести как обычные быки.
Вообще, как заметил Никитин, на этой планете лошади не получили такого широкого распространения как на Земле. Низкорослые, скорее пони, чем лошади, они не могли тянуть фургоны, по причине слабосильности, а ехать на такой лошади было хоть и быстрее, но не особо комфортно.
Кроме низкорослых лошадей других пород, в здешних землях других не водилось. Правда в Шестиградье пытались выводить породу тяжёлых лошадей, но она была очень малочисленна и не меняла ситуации в целом. Так что быки оставались основным средством передвижения во всех землях. Эта порода быков имела золотистый цвет шерсти и лирообразные рога.
Быки, спасибо покойному Владыке Ка-Ато, оказались и выносливее и быстрее обычных, и их переходы стали заметно длиннее. Благодаря этому они добрались до Линта за четыре дня.
В Линте уже привыкли к их вооружению, и к тому, что их фургоны часто приезжают за брёвнами, так что их без особых расспросов пропустили в город. Привычный извилистый маршрут по скверной с многочисленными никогда не пересыхающими лужами дороге и вот он дом родной!
Никитин в прошлый раз успел прикупить земли, вокруг их с Линдой участка и сейчас там могли спокойно разместится десятка четыре фургонов. Для них был спешно возведён ещё один двухэтажный домик, так, что его людям теперь было, где переночевать.
Землянин, наскоро умывшись из фляги, поспешил в свой дом. Навстречу с визгом выскочил Бет, девочки держались более спокойно. Он потрепали их по аккуратно уложенным волосам, и все вместе отправились к крыльцу, где их с радостной улыбкой уже ждала Линда.
Следом за ним трое дружинников несли плетёные сундуки с его имуществом и подарками. Эти ребята были здесь впервые и с любопытством разглядывали всё вокруг. Особенно они приглядывались к Линде. Не так много дружинников могли похвастаться, что видели его женщину, и они во все глаза разглядывали ту, которой хранил верность их командир.
После поцелуев и радостных криков, сундуки затащили в дом, и Никитин поручил Гине заботу о его людях. Та попыталась, было с ходу, поцеловать ноги хозяина, как было принято в Бартхеше, но Никитин пригрозил ей пальцем, и она ограничилась лишь глубоким поясным поклоном.
Как обычно, новость о его прибытии разлетелось моментально по всему городу, часу не прошло, как косяком пошли посетители. Первым прибежал его приказчик с отчётами, но сейчас Сергей не хотел с этим разбираться и отправил обратно, пообещав заглянуть в ближайшее время. Далее пошли приглашения от купцов, но всем им Никитин отказывал под благовидными предлогами, но обещал встретиться с ними как только сможет.
На сегодня он принял только одно предложение от кера, Зонтеру который через своего десятника тоже прислал ему приглашение на сегодня, было сказано, что только завтра. Сегодня, мол он у кера. Десятник кивнул головой и молча отправился обратно, а Никитин принялся перебирать свои сундуки, в поисках более подходящей для светских визитов одежды.
После кратких приветствий и взаимных подарков, кер лично провел его в зал, где по такому случаю был накрыт большой круглый стол с едой. Там уже сидело десятка два исполненных собственной значимости на челе — людей и нелюдей, некоторых из них Никитин уже знал в лицо.
Вся эта публика, разгорячённая вином и пивом, толпой навалилась на него с радостными криками и приветствиями. Купцы сразу накинулись на него с расспросами, но кер властно рыкнул на них, и повлёк его к своему столу, усадив подле себя по правую руку.
По левую с достоинством занимал Зонтер. Он был, как известно здесь в двух ипостасях — как тысячник всего городского войска и как один из самых крупных купцов города.