- И то правда, - «дородный» многозначительно кивнул. - Ворожек теперь и не встретишь, хотя моя бабка рассказывала…
- Да молчи уже ты!
Толпа рассеялась и дальше незаметно подслушивать я уже не могла. Потому свернула и медленно двинулась в сторону своей ночлежки, катая на языке новый термин.
«Ворожка».
Седня обойдемся картинкой ниже))
6
- Ты чего тут стоишь, жмешься? Ладно уж, заходи.
В прорези, которая ознаменовывала вход в большую, украшенную выцветшими лентами кибитку, показалась женская головка и тут же скрылась.
Я даже не сразу сообразила, что «жаться» - это про меня. На самом деле я пряталась в тени чахлого дерева от полуденного солнца в попытке хоть немного передохнуть, прежде чем снова возвращаться к «любимым» потонам.
Но разве могла я отказаться от такого приглашения?
С точки зрения окружающих исключительно потому, что девица была прехорошенькой, а я, вроде как, мальчик. А по факту мне, охочей до любой информации, грех было не познакомиться с новыми людьми и их нравами. Тем более, что я знала - девушка была из тех самых, про которых, едва ли не капая слюной, говорил вчера мужчина возле цирка.
Именно их приглашали в богатые дома ради частных выступлений.
В этом мире почему-то пока не дошли до идеи стационарных театров и прочих увеселительных заведений - ну не считать же таковыми публичные дома? - зато труппы бродячих актеров и певцов, сказителей, театры на колесах, шуты и а также арены - шапито самых разных размеров пользовались огромным спросом. Как здесь говорилось «И у столчего, и у нижнего». И если с нижними я разобралась- это были не только мифические предки-тролли, но и чернь, то первые мне пока представлялись кем-то вроде управляющих столиц.
Так что и наши красотки были не прочь заработать дополнительные монеты, показывая танцы и незамысловатые сценки. Причем у меня вовсе не было уверенности, что девицы оставались после на ночь для прочих утех.
Я забралась по шаткой деревянной лестнице и не смогла сдержать улыбки, увидев настоящее девичье царство.
Местные не отличались излишней чистоплотностью - во всяком случае те слои населения, с которыми я проживала - но внутри, по меньшей мере, не воняло. Повсюду были развешаны яркие кружевные тряпки, раскиданы подушки на восточный манер, стояла даже пара рассохшихся резных комодов, а в дальнем углу, за откинутой ширмой, потягивалось трое - в беленьких ночных рубашках и панталонах.
Не желая смущать их пристальным взглядом - хотя мне жуть как хотелось рассмотреть женское нижнее белье, у меня никакого не было, что изрядно мучило - я отвернулась, и это было воспринято с ехидными смешками.
- Милый какой, - снова прощебетала первая девица и потрепала за щеку. Отмытую, кстати, за последнее время. Уверившись, что при ударе я явно повредилась головой, раз постоянно мылась и стирала, меня с этим оставили в покое и даже перестали подначивать. Напротив, выдали собственное деревянное ведро, а также почти новую рубашку. И головным убором я обзавелась - чем-то средним между банданой и пилоткой, которую повязывала, для защиты волос.
Сейчас, правда, сняла. Вроде как соблюдая правила приличий.
- Так ты и есть Нико? Который головой ударился?
Прекрасная репутация.
- Да, - постаралась говорить тише и грубее.
- И тебя снова отправили к этим животным? Бедненький…
- Ты его на руах покачай еще… - раздалось рядом хмурое. - Мужик ведь почти, а ты сюда затаскиваешь, сама неглиже и мы …
- Ой, а ты, можно подумать, стесняешься. Как юбки перед всеми задирать…
- Устала уже от ваших ссор! - вклинился третий голос. Но как бы она ни устала, это не помешало ей добавить визгов.
Я только и могла, что мысленно закатить глаза. И пока они выясняли отношения, с удовольствием осмотрелась.
А потом…сделала шаг, другой и уставилась на себя в круглое и чистое зеркало, столь редко попадающееся среди низших сословий. Внутри крохотными петардами начали взрываться самые разные эмоции. Удивление, восхищение, печаль, злость…
Фактически, я видела себя первый раз.
Ощупывала, конечно, ранее, чтобы убедиться, что кожа гладкая, без рытвин, губы и нос хорошо очерчены и, вроде бы, монголоидные глаза.
Да и стоило попасться начищенной блестящей поверхности, рассматривала во всех возможных ракурсах.
Но так вот близко и ясно… И снова чужую…