— Уверена, что на этом все? Ты ничего не забыла?
— Да, уверена.
— Ты, случайно, не хочешь сменить название на Laforêt Expertise… прости, на Lannec Expertise…
Его сарказм ввел девушку в ступор.
— Нет, — заверила Джессика, заметив, как дрожит ее рука, пока она поднимала стакан. — Я закончила. Решение за тобой.
Кристоф некоторое время смотрел на девушку, ничего не говоря.
— У тебя есть время подумать, нет никакой спешки, я...
— Ты знаешь, что с таким разделением долей никто из нас не сможет принять решения, не посоветовавшись с другим? — резко прервал Джессику мужчина. — Что мы будем вынуждены советоваться по любым вопросам начиная приемом на работу и заканчивая покупкой текстовыделителей?
Джессика поднялась и начала складывать вещи:
— Я это прекрасно понимаю, и мне это подходит. Тогда, если я сдам экзамен, то разделение долей будет семьдесят пять на двадцать пять, и ты останешься в большем преимуществе, чтобы принимать все решения, — закончила девушка, натягивая пальто.
Кристоф поднялся и прошелся по кабинету:
— Я уверен, что ты сдашь экзамен и получишь диплом…
— Но?
Кристоф посмотрел ей прямо в глаза:
— Но пятьдесят на пятьдесят – это чистый грабеж. Ты знаешь оценку клиентского портфеля?
— Да, знаю.
— Не думал, что ты настолько интересуешься деньгами.
На этот раз девушка улыбнулась:
— Мне нужно только знать финансовую стоимость этих акций. Простого удвоение зарплаты мне хватит.
— Тогда зачем?
— Я хочу руководить судьбой Leclerc Expertise, — объяснила девушка без каких-либо колебаний. — Я хочу, чтобы мое слово что-то значило, когда судьба фирмы на грани. Я хочу вместе с тобой выбирать клиентов и нанимать работников; я хочу участвовать в развитии этой фирмы.
— Но ты это и так делала, не так ли?
— Я хочу, чтобы это было официально. Чтобы больше никто не сомневался, что я могу принимать решения. Повешение через постель изжило себя.
— Думаешь, что этого будет достаточно, чтобы все забыли?
Девушка медленно покачала головой.
— Я никогда не смогу переубедить Себастьяна, что я хороша не только в постели. — Девушка позволила горькой улыбке появиться на лице. — Я уже слышу, как он ухмыляется: шлюшке не понравилась кровать побольше? Но мне все равно. То, что мне важно, так это то, чтобы в моих и в твоих глазах я занимала это место по праву.
— Тогда тебе бы стоило попросить шестьдесят на сорок процентов, — прошептал Кристоф, по-настоящему впечатленный словами девушки. — Это было бы более справедливое разделение.
— Нет, я не хочу забирать твоего.
— Только чуть-чуть, — с иронией улыбнулся мужчина.
— Только чуть-чуть. Мне кажется это честным.
Мужчина отошел от девушки и налил себе стакан виски. Он сделал глоток, потом достал мобильный из кармана брюк. Джессика не отводила от него изумленного взгляда, пока Кристоф заказывал букет калл на завтрашнее утро.
— Это значит, что ты согласен? — с замиранием сердца спросила Джессика.
— Да.
— По всем пунктам?
— По всем.
— И ты не будешь спорить? Как-никак я собираюсь забрать себе половину твоих акций. Половину твоей фирмы.
— Я знаю…
— Ты настолько хочешь, чтобы я вернулась?
Когда Джессика заметила, как светятся его глаза, девушка мысленно дала себе пощечину.
— Да, — не увиливая ответил Кристоф. — Эта фирма и твоя тоже; иногда у меня бывает чувство, что она больше твоя, чем моя. — Взгляд, которым он посмотрел на Джессику, внезапно стал более пронзительным, а улыбка – не такой мягкой. — Тем не менее, у меня есть одно условие. Условие, которое не обсуждается.
— Ты только что заказал каллы…
Будто не услышав слов девушки, Кристоф крепко сжал ее левую руку и показал на кольцо Филипа:
— Ты снимешь этот ужас.
Было очевидно, что он попросит что-то взамен. Джессика уже готова была обсудить свою зарплату, сотрудников; но она никогда бы не подумала о Филипе и о их скорой свадьбе.
— Конечно нет, — произнесла девушка, мотая головой. — Я не собираюсь снова играть в эту игру и бросать «я тебя люблю – а я уже нет». Мы играли в нее одиннадцать лет и многое проиграли… Когда-нибудь нужно прекратить и начать вести себя, как взрослые.
— Ты хочешь убедить меня, что единственная причина, почему ты сейчас здесь, - это твое возможное возвращение в фирму?
— Именно. Я обожаю все, чем я здесь занималась. И осознание того, что сейчас у фирмы не лучшие времена, мне сложно перенести. Это не значит, что…
— Когда-то я тебе сказал, что настанет день и тебе придется сделать выбор, помнишь? Я предупредил тебя, что ты должна будешь выбрать или Leclerc Expertise, или Филипа.
Джессика возмутилась:
— Ты не можешь меня об этом просить. Филип – это моя личная жизнь.
— Я знаю, но это ничего не меняет. Либо он, ибо фирма. Ты прекрасно понимаешь, что две эти части несовместимы.
— Тогда уже скажи, что либо он, либо ты!
— Это не меняет сути.
— Я люблю его.
— Я это тоже знаю. Вопрос стоит в том, кого ты любишь больше.
Кристоф провел кончиком пальцев по щеке Джессики; девушка отстранилась.
— Кристоф…
— Скажи мне, Джессика, кого из нас ты хочешь видеть рядом с тобой на завтраке, обеде и ужине? Кого из нас ты хочешь в своей кровати? В твоем теле? Его? — Рука мужчины легла на затылок девушки. — Или меня?
Джессика закрыла глаза. Это определенно было сильнее ее; ее всегда тянуло к нему с неимоверной силой. Его прикосновения приводили девушку в волнение, и месяцы, проведенные в объятиях Филипа, ничего не изменили.
— Он мне дает то, чего ты никогда не смог или никогда не захотел мне дать, — с горечью призналась Джессика.
— Кольцо на пальце? Я никогда не думал, что это именно то, чего ты хотела.
— Я хотела жить с тобой. Я хотела планировать свою жизнь с тобой. Мне было наплевать на кольцо, но я хотела быть твоей и чтобы ты был моим. Навсегда. — Кристоф посмотрел прямо в глаза девушки. — Это было глупо, ужасно глупо, и безумно наивно, я знаю. Но…
Как только она почувствовала, что его губы нежно коснулись ее губ, рот девушки открылся, чтобы позволить мужчине взять главенство.
— Единственное, что было глупым, — прошептал Кристоф, — так это думать, что у тебя все еще не было того, чего ты хотела.
Джессика его легонько оттолкнула.
— Не издевайся надо мной.
— Я не издеваюсь, а наоборот очень серьезен.
— Тогда почему ты мне изменил? Почему ты эти семь лет встречался с кучей девушек, когда я была здесь, прямо у тебя под носом, и хотела одного лишь тебя? Я так сильно хотела тебя. Я хотела быть твоей женой, даже без кольца, хотела носить твоих детей. Я хотела жить, спать рядом с тобой, хотела дышать лишь тобой. Я хотела, чтобы то, что было на Бали, стало нашей повседневной жизнью. — Джессика покачала головой, отгоняя воспоминания. — Ты и представить не можешь, что я почувствовала, когда я увидела тебя на этом диване, под тобой лежала Натали и ваши губы были словно приклеены. Мне показалось, что весь мир начал рушиться. И тогда я уцепилась за единственную прочную вещь. Эта работа спасла меня, все то, что я здесь делала, спасло меня. И я ждала. Глупо. Я подумала, что твой развод каким-то образом был связан со мной. Я думала, что ты заметил свою ошибку и вернешься ко мне. — Девушка грустно улыбнулась. — Ты больше не вернулся. Мы всегда делали шаг вперед и три – назад.