Надо ли пояснять, что ни в какой очереди Иржи Дас не стоит? Но видимо рефлектор но возмущается:
— За что?
— За непрошеные советы.
Мы садимся в гостиной, за круглый стол, с моими новыми помалкивающими горничными и старыми, уже посвященными и просвещенными. Оппозиционеры, отмытые от предрассудков и именующие меня в глаза не иначе как — Муза, по очереди декламируют стансы. Иржи Дас натирает пол.
— Хорошо, — говорю, — пишите то же самое, но в прозе.
Все те два часа, что мы спорим, делимся идеями, слушаем и оцениваем, придумываем сюжеты Иржи Дас полирует пол. Надо будет наградить его, думаю, за стойкость. И мужество.
— А еще ритуальный поединок надо описать, — вещаю.
Девушки смещают взор на королевскую полотерку.
— Любовный? — спрашивает одна.
— Хорошо бы с натуры изобразить, — другая.
— И батальную сцену вставить.
— С натуры, — соглашаюсь, — У меня этой натуры… Дас проведи завтра показательные бои, с утра? Подойдет?
Девушки согласно кивают. Начальник СБ ломает швабру. Отзывчивые на чужое горе горничные подают ему щетку.
К ужину появляется, наконец, Асакура.
Как ни в чем не бывало, образовывается без приглашения, без предупреждения. Я слышу грохот падающего подноса и бьющейся посуды. Еще одна дурочка низверглась к его стопам.
Выпендрежник!
— То, что ты просила: умозаключения магистров. Заставила ты их попотеть, даже не знаю, когда больше, при погружении в материал или при суммировании своих соображений. Я бы не стал тратить на это свое время, но ты ознакомься… они старались.
Как всегда, на какие-то мгновения, от его взгляда, я лишаюсь дара речи. Он слишком хорош, чтобы быть настоящим.
— Ники, очнись.
Протянуть руку… Дальше фантазия пасует.
— Что опять надумала, принцесса?
… и попробовать?
— Когда ты уже научишься мне отвечать? Формулировать свои мысли… так сложно? — Асакура лениво ласкает меня взглядом.
Пугающе привлекателен.
Дерзить в мыслях проще.
Невыносимо прекрасен.
А вслух — лгать.
— Не достаточно сногсшибателен, чтобы смутить меня.
Он окутывает себя иллюзией. Вместо свободно струящейся по телу рубашки голый торс.
— Оргазм рождается в голове, просто представь, что с этим можно сделать?
То, что ниже пояса тоже начинает обнажаться, следом.
— Я в полной твоей власти.
Он просто получает удовольствие подстрекая меня.
— Я возьму, Ники, всенепременно, все, что ты предложишь, но не сейчас.
«Обязательно говорить такое? Вслух?»
— Учись оформлять свои желания в слова.
— Я не хочу тебя, наставник.
«Даже не думала о тебе в таком качестве!»
Иллюзия слетает. Асакура перемещается на софу и ложится на мои колени. Смотрит снизу вверх.
— Ты обещал мне помочь.
— Уже помогаю. Воспоминания стираются и не такие яркие? Ваша связь рвется, Ники, со временем, ты вытравишь из себя дракона. Но можно решить все гораздо проще и быстрей. Скажем так — кардинально.
Слово кардинально мне не нравится. Я не хочу быстрей. И проще тоже не хочу!
Он притягивает меня к себе, за шею, касаясь дыханием, удерживая взглядом, потом резко отпускает. Вот, совершенно не могу его понять. Шаг вперед, шаг назад. То приманит, то оттолкнет.
— Преодолей свой детский страх.
«Который из них?».
— Страх быть отвергнутой, принцесса.
Я закрываю глаза и оказываюсь утянута в водоворот его похоти. Асакура посылает мыслеобразы — фантазии и то, как он предпочитает их реализовывать. Над отдельными сценами трудится дольше, дорисовывая, прорисовывая детали, оживляя, любуясь и явно получая от всего этого удовольствие. Ожидания дракона были скромнее.
— Что из этого тебя привлекает?
Мотаю головой и скидываю его со своих ног. Отдышаться бы.
— Ничего.
— Подумай еще.
Асакура уходит, оставляя последнее слово за собой, в моей бедной голове продолжает крутиться причудливая блажь. Ночью Лириан ал Ланита забраковывает все и предлагает свое. В динамичном сне мы успеваем опробовать большую часть. Я просыпаюсь в смятой сорочке и с мокрыми пальцами.
Ровно к завтраку магистр является вновь. Но уже не один:
— Мои ученицы. Согласны писать для тебя любовные романы.
Что-то в его словах мне не нравится и кажется неправильным.
«Не ревнуй».
«Не жалко своим делиться?»
«Нет, они слабенькие сенсы, но с чрезмерно богатым воображением».
— Зачем тебе это?
«Надоело их восторженное преследование? Избавляешься от поклонниц? Или бывших любовниц?»