— Иллюстрации нужны и обложка, — поясняют зеленоглазки.
О, теперь я понимаю, почему их так назвал Бор: зелеными болотными огнями одержимости светятся их очи. Немного пугающе. Как и странные диалоги без начала и конца, при том, что они прекрасно понимают друг друга!
— Я поняла! Он приручает ее, а потом посадит на поводок. Она уже ест с его ладони! — говорит одна из бывших учениц Асакуры и тут же записывает свою мысль в блокнотик.
— Не посадит. Будет наблюдать, все позволяя, чтобы решительно вмешаться в нужный для него момент, — отвечает ей вторая и тоже записывает.
— Угу, — соглашается первая, — Дождется, когда сама упадет в руки спелым… Чем?
— Плодом? — кто-то, не отрываясь, от своей писанины подсказывает.
— А дракон? — спрашиваю, вроде как в рамках обсуждения нового романа.
— Ищет ее по свету. Целеустремленный. Но с характером надо еще поработать.
— А она? — не унимаюсь.
Обе литераторши отрываются от своего мыслезаписывания и взирают на меня как на нечто потустороннее.
— Она надкусила клубничку и вкус ей понравился, — наконец, мне выдают, — Кстати, у нас дальше должна быть глава «На балу».
— Хорошо бы посмотреть на них в истинной ипостаси… тогда в следующей главе…
— Неплохо бы поединок… только кого с кем?..
— Мне нужно его описание! — прерывает поток мыслей вслух третья бывшая ученица Асакуры.
И смотрит требовательно почему-то на меня.
— Кого?
Она продолжает смотреть. Молча. С ручкой наготове. Я выжимаю из себя:
— Глаза у него как звезды на фоне золота солнца. Губы… нежные, жесткие… Он такой весь…
«Хмельной мед», — думаю, но это сокровенное, вслух не скажу.
— Волосы?
Пожимаю плечами. От художника доноситься окрик, замираю, забыв ответить вслух…
— Ну? — настаивает романистка.
— Как слегка растрепанная грива льва, — выдаю ей с досадой, я тоже могу красиво, да с подвывертом, — Не заматеревшего льва, и не львенка, дикого хищника: сто двадцать килограмм мышц, ленивая грация и готовность ударить в любой момент!
— Понятно, темные волосы, тонко очерченные губы, хищный профиль. Длина волос?
— Какая разница? — говорю с еще большей досадой, — Зачем это?
— Есть разница: делаем по канону или неканону?
— Длиннее, чем у меня, — изрекаю.
Она вновь ныряет в свои фантазии, а мне уже нестерпимо хочется, чтобы сеанс позирования закончился наконец.
В этой литературной кухне все варится без моего участия, хоть и по моему заказу. В ход, кажется, идет все подряд. Забавно, а если и Хаос, так же, выдумывает на ходу свои сказки? Эта мысль приятно веселит, тогда есть надежда на добротный, незатейливый флафф.
— Драконов уже пригласила на бал, эльфы нужны? Тоже будут. Гномы…
— Гномы — фу… не надо гномов. Сейчас в тренде вампиры, маги- некроманты. Фишка такая — пьющие кровь.
Теперь моя очередь говорить «фу» хоть и мысленно.
— Вампиров, некромантов прочих… падальщиков не будет!
Мои романисты все понимают верно. Тенденции — хорошо, а возможность направлять их — еще лучше.
Но когда завершающим аккордом этой какофонии звучит:
— Мы газету решили издавать, «Королевский вестник», будешь учредителем?
Почти вслух, почти кричу:
«За что мне все это, о, Хаос!?».
— Для раскрутки наших книг — необходимо. Пока ты популярна необходимо интерес к тебе как-то использовать.
— А кто будет все это контролировать?
— Цензура? — насмешливо фыркает бывший оппозиционер, — Неприемлемо!
Самоцензуры будет достаточно?
— Ты меня об этом спрашиваешь?
— Мы постараемся избегать тем, способных разжигать глубинные конфликты ценностей.
Витиевато… Но, почему нет? В Конфедерации газеты — обычное дело, удобный открытый источник информации. В нашем случае — дезинформации.
— Идея хорошая, — размышляю вслух, — Только под нее придется еще одно министерство организовывать, вот ты этим и займешься. Инициатива наказуема, знаешь ли!
Не откладывая, отправляю загруженного по рога высочайшим доверием демона к казначею, а после еще за одним печатным станком.
Теперь остается понять только, как это — побыть немного женщиной? Навестить Марека и обсудить с ним наряды? Или для начала хватит натужных размышлений на тему идти ли на бал в платье, к примеру? И оно мне надо — быть женщиной?
Визиты нежданных посетителей отвлекают от пустых измышлений и к ночи в гостиной на чаепитие сколачивается весьма разношерстная компания.