— Упустила, упустила, — девичий смех резал листву.
Кая сжал губы, она узнала голос. Затем, девушка услышала, как кричал ее брат, пытаясь отогнать виновников.
— Поганцы! Валите отсюда!
Кая нажала на пояс, лента натянулась и вернула на ветку. Девушка убрала за спину арбалет, отряхнула руки и уперлась взглядом в Малюра. В отличии от остальных, он молчал и стоял на ее прежнем месте, широко расставив ноги.
— Бодро я тебя, — вскинул подбородок.
Скулы Каи свела боль. Его широкий нос, всклоченные пшеничные волосы, серебряная кожа и наглая улыбка заражали кровь расплавленной ненавистью. Он вел себя так, будто ей десять, хотя им двоим недавно стукнуло по шестнадцать.
— Молчишь? Язык съела? — не унимался Малюр.
— Оставь проклятую. С нее хватит, — к ним спрыгнула Эйла и встала за спину любимого. — Птичку упустила.
Тоненькая фигура теперь скрывала ветвь, на которую Кая планировала сбежать. Эйла провела ладонью по пепельным волосам и вдохнула.
— Хм…Пахнет грозой и проказой.
Эйла и Малюр зашлись злобным клеклом. Кая смотрела на их начищенные кафтаны, остроносые сапоги и новенькие арбалеты. Их лица усыпаны точками звезд — это небо показывало, как сильно их любило. Они это чувствовали. Глаза горели гордостью, а речи текли плавно.
— Когда же вы успокоитесь, — произнесла Кая.
Она старалась говорить спокойней, однако внутри дрожал хрусталь. Руки чесались, чтобы не выпустить все стрелы.
— А когда у тебя появятся метки? — Эйла надула губы, развела руками и прошла вперед. — Мы тебя не любим, потому что о тебе забыли звезды, — ткнула пальцем в плечо Каи и провела ногтем по серебряной коже.
Она такая же серебрянокожая и быстрая, как они, но с одним недостатком. К десяти годам на тонком серебре у лесного народа проступали отметины созвездий. У Каи же кожа до сих пор чиста. Ее дразнили сверстники и косо смотрели взрослые. Родители говорили, что скоро решат, куда ее определить, а пока приходилось отбиваться от колкостей.
Девушка понимала, что единственное решение — закрыть ее в библиотеке, чтобы она стала летописцем народа и никого не раздражала. Ведь чем старше она становилась, тем больше угрюмых шепотков и тяжелых взглядов летело вслед.
— Она сказала, хватит, — к ней спрыгнул Ларк, встал рядом и уставился на Эйлу.
Младший брат поставил руки на пояс и выпятил грудь. Кая воспользовалась заминкой, схватила ладонь Эйлы и сжала. Кости хрустнули. Кая отбросила руку, вытащила крюк из ветки и метнула вдаль. Схватилась за ленту и, как всегда, не думая, шагнула в пропасть. Лента натянулась, и девушка пролетела над лесом, пальцами пропуская тёплый воздух и вдыхая аромат листвы. Перепрыгнула на ветку, отцепила крюк, подула на удачу и бросила в следующее дерево. Она летела все дальше и дальше, маневрируя между изогнутых ветвей, цепляя листву волосами и царапаясь вездесущими иглами. За девушкой следовала туча, поглощала и без того скудный свет, соединяя небо и землю в точке сумеречного леса.
Она не виновата, что звезды ее не любили.
Появление Ларка укололо больней. Крепкий, ловкий, с серебряной кожей, с темно-синими волосами и янтарными глазами — он ее отражение. Только у нее не было россыпи звезд, что устилали руки брата. Она любила Ларка, но, когда он играл в миротворца, была готова задушить вместе с Малюром и Эйлой.
Девушка летела вперед, цепляясь за раскидистые деревья, расчерчивая фигуркой туман и вдыхая хвойный аромат. Она быстро нашла накренившийся дуб, забилась под листву, сжалась в комок и почувствовала себя не проросшим зернышком. Шуршащее море обнимало Каю, а ветер пытался пробиться в укрытие. Девушка стирала слезы и думала о том, что никогда не исправит жизнь. Больше всего она хотела, чтобы ее приняли и не судили по звездам.
— Внутри мы одинаковы, — шептала Кая. — Может и прав огонь, что превращает в скелеты. Может, он хочет показать, что мы равны.
Раньше она не знала горечи, дружила с Эйлой и Малюром, гуляла с ними по деревьям, училась стрелять и мечтала стать охотником. Она была такой же, как они. Но жизнь окатила холодом. Все обрели звезды, символы, что приближали народ к небу. Созвездия показывали, что они по праву живут на ветвях, и никто их не изгонит.