И вот сейчас Миша, перебирая в памяти все, о чем ему рассказывала Ира, действительно вспомнил:
— Помню, ты говорила, что Магрес обучил тебя заклятию, как его, типа «Ослепи шпиона»?
— Да. У них в мире они слепят им всяких магических соглядатаев, или животных и птиц, смотрящих чужими глазами. Ну и всяких искусственных существ, типа големов.
— А тебя он зачем ему учил?
— Гасить камеры наблюдения, я даже проверяла как-то в магазине — работает.
— Значит, ты можешь погасить и те, которые находятся тут?
— Думаю что смогу, если они не защищены чем-нибудь этаким. Но сам понимаешь, это сразу привлечет их внимание, и могут прийти с вопросом — все ли в порядке?
Они помолчали, и Ира наконец-то задала мучавший ее вопрос.
— Ты считаешь, мы должны уйти?
Михаил ответил не сразу. Дело было в том, что на самом деле он так не считал. Проклятый подозревал, что тут им будет неплохо. Но ему претила сама мысль, работать на организацию.
Дело в том, что Стариков совсем ненавидел субординацию. Понимал, что без нее никуда, но всячески старался избегать работ, связанных с жестким подчинением. Именно поэтому он не пошел по стопам отца, хотя такой путь для генеральского сына был бы настолько легким, насколько это вообще возможно для армии. Но он отказался от него, не побоявшись, ни конфликта с отцом, ни иных жизненных трудностей.
Отец всегда надеялся, что сын перебесится и выйдет из этого подросткового возраста. Они периодически разговаривали на эту тему, и каждый раз каждый оставался при своем мнении.
— Понимаешь, — говорил ему отец, — ты сколько угодно можешь не любить силовиков.... Но Мишка, ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, не будет нас, и вакантное место займут какие-нибудь ублюдки. Ведь закон силы, никто не отменял, а анархия будет всегда хуже порядка.
— Понимаю папа, — неизменно отвечал Михаил, — но я просто не хочу в этом участвовать.
— Ты похож на страуса. Прячешься от реальности за своими компьютерами.
— И буду прятаться дальше. Ведь жизнь человека коротка, глядишь так ее и проведу в мире и согласии, не связываясь с теми, кто решает как жить остальным.
— Армия этим не занимается!
-Ну, так ты ж, и не совсем армия? И только не говори, что вы не занимались каким-нибудь рейдерством, или устранением несогласных.
— Ну, во-первых, многие достойны лишь того, чтобы их держали взаперти, если того требуют высшие интересы государства...
— Папа, было тут недавно одно государство, аббревиатура из четырех букв, не напомнишь, что там случилось с высшими интересами???
Рано или поздно, их разговоры всегда сворачивали на развал Союза. Отца всегда бесила такая аргументация, в том числе и потому, что ответить-то по большому счету, и нечего было.
Да, Михаилу не нравились спец. службы. Не нравились структуры с жесткой иерархией, и ему претила мысль оказаться в одной команде с людьми, взявшими на себя право решать, кому и как жить, и контролировать окружающих. А сейчас, насколько он разбирался в ситуации, ведь именно в такую организацию их и тащили, при этом, не спрашивая согласия.
Но всего этого он не мог сказать жене. Она бы вряд ли согласилась с такой аргументацией, а обманывать супругу не хотел. Потому выбрал нейтральный вариант.
— Моя интуиция, пока молчит. Нет, я не в восторге, но и не в ужасе. Но меня больше волнует разговор с той парочкой.
— Папа и сын, — кивнула она.
— За ними ведь тоже стоит кто-то серьезный. Сколько нас искали эти? А те, тебя вычислили с первого посещения их площадки.
— Ну, да. — Кивнула она.
Тут, обсуждать разговор с загадочной парой им совсем не хотелось. Они успели сделать это раньше, и продолжат еще, если выберутся. А сейчас надо было решить что делать.
— Давай подытожим, — начал загибать пальцы Миша.
— Аргументы за то, чтобы остаться здесь следующие: обеспеченное будущее, интересная работа, особенно если я правильно понял намек этого Марика, и тут где-то тусуются такие же крохи как я. А теперь минусы. Нам явно что-то недоговаривают. Нас, я уверен, постараются разделить, пусть не сразу, но к этому придут. И скорее всего, работа может оказаться с грязью, опять-таки, это будет не сразу. Но главное, — тут он помолчал, — меня смущают те ребята с изнанки.
— Ты их опасаешься?
— Не без этого, но еще не могу забыть их слова о том, что организация делает с сильными магами.