Александр полз. Сжал зубы, мычал от боли, но полз, к своему сыну. Ему повезло, когда заработали резонаторы он был ближе всех к своему ребенку, а вот двум мамам нужно было преодолеть намного большее расстояние.
Аня, не давшая отщепенцам сбежать, лежала на балке, вцепившись в нее руками и ногами. Когда нападающие выбросили свой главный козырь и ударили сразу по всем владеющим силам, то первый момент она чуть не свалилась вниз, настолько сильной оказалась внезапная атака.
А потом.... Потом, ее сознание и мироощущения словно раздвоились. Было, чувство, что одна Аня лежала на металлической балке, корчась от боли и стараясь удержаться, а второе то, о которой она до сих пор и не подозревала. Она словно воспарила над телом, да и вообще над всем заводом, и хладнокровно наблюдала за схваткой. И вот эта вторая Аня, спокойная и сильная, оттянула на себя большую часть терзающей детское тело боли, что собственно и удержало малышку от падения.
Вот она видит все пребывающих нападающих. Они спокойны и сосредоточены. Ведь враг уже почти разбит, и враг оказался слабее, чем ожидалось. Они не готовы к такой атаке, и теперь бойцам осталось лишь хладнокровно перестрелять деморализованных защитников и поставить жирную точку в этом противостоянии.
Вот одна из симбионтов, кажется это Света, а может и нет? Может Лена? Имени ни одной из них Аня не запомнила. И вот, не выдержав страдания своего ребенка, она вскочила на ноги, чтобы быстрее добраться до своей дочки, а в следующую секунду ее голова превратилась в кровавое месиво, а тело, сделав два бессильных шага, рухнуло на каменный пол.
— Разрывная пуля, — хладнокровно констатировала та Аня, которая парила над схваткой.
— Как жалко малышку, — мелькнула мысль у той Ани, которая старалась не упасть с балки.
Вот мужик, тот самый, который предлагал бежать, перевернулся с живота на спину, и заорал:
— Ты!!! Открой проход! Открой этот гребанный люк!!
— Поздно, — спокойно прокомментировала та Аня, которая смотрела сверху. — Вы уже никуда не успеете, просто сражайтесь.
— Вы никогда не бросите тут Иру и гнома, — всхлипнула вторая Аня, и покрепче вжимаясь в балку.
Вот какой-то из отщепенцев, поднял автомат и начал вслепую расстреливать магазин. Еще несколько последовали его примеру.
— Бесполезно, — сухо прокомментировала Аня, что смотрела сверху. Пули со звоном рикошетили от стен и колонн, летели в молоко, и ни одна из них даже и близко не угодила в цель.
Филипп застыл между взорванной оградой и автомобилями. Ждал приказа, как и боевые товарищи, вот только в отличии от них, думал он не про предстоящее сражение. Когда они приехали, он спрыгнул на землю, и сделал несколько шагов в сторону ближайших деревьев. Что-то тянула его туда, скорее всего это была его интуиция.
Аманда. Сейчас она не была красавицей, светлые когда-то волосы — заляпаны красным, вместо лица кровавое месиво. Он присел над ее телом, прикоснулся к лицу. Боль. Все это время, пока его допрашивали, а затем во время тренировок, он гнал от себя мысли о ведьме, убеждал себя, что чувства к ней — это глупость, и что она просто использовала его. У него почти получилось замаскировать зияющую рану, образовавшуюся где-то там в душе, но сейчас, при виде ее тела, он понял — все это был лишь самообман.
Немец встал, проверил оружие. Что ж, будет бой и это хорошо. Сегодня он не станет осторожничать, сегодня он будет стараться убить как можно больше врагов, а если сам получит пулю, то так даже лучше.
И сейчас он стоял в ожидании приказа, которого все не было. Вот мимо прошли бойцы из первой группы. Их осталось всего восемь человек, двое раненых. Среди выживших оказались и два супер мастера, Джошуа, а имя второго, поляка, Филипп так и не вспомнил. Что ж, это хорошо для организации. Такие мастера всегда наперечет. А в следующую секунду Филипп перестал думать о них, мысленно вернувшись к Аманде.
Ему было не очень хорошо, все-таки этот защитный купол блокировал часть его сути, но Филипп привык за последние месяцы находиться под воздействием защитных артефактов. Привык общаться с резистантами и чувствовать себя нормально.
От нечего делать он рассматривал яму. Обычная яма, засыпанная прошлогодними листьями, мало ли таких в лесах? Ему, по большому счету не было до нее никакого дела, просто Филипп, не желая думать о своей боли, хотел хоть как-то отвлечься, и размышления о яме были не хуже любых других.
-Если получится, то можете брать живыми Ирину Старикову, и любого ребенка симбионта, прием.