— Какая реакция? — я нахмурился.
— Пока нечто непонятное, аморфное, но участились звонки, запрашивая мои полномочия напрямик в приемную Эдуарда, ответы на мои запросы затягиваются, не настолько долго, чтобы привлечь внимание, но все же. А ведь я ничего пока криминального не спрашиваю, обычные данные: где родился, где учился и тому подобное. Из местного протектората на запросы о судимости, о вождении в нетрезвом виде вообще ответа нет до сих пор. Я конечно понимаю, что подобная информация и даже больше должна быть в нашем подразделении, но ее нет. База была безвозвратно утеряна.
— Вот что, — я побарабанил пальцами по столу, — Ты не хотела бы по этому вопросу обратиться к Реггану, несмотря на ваши с ним тяжелые отношения?
— Зачем? — удивилась она.
— Сама же сказал, что базы нет. А этот человек одну часть своей не слишком длинной жизни общался с высокопоставленными тулстосумами, а вторую выживал, по крупицам собирая информацию, которая могла бы ему пригодиться.
— Я не думаю, что он может серьезно отнестись к этому вопросу, — поджала губы Ванда. — Я вообще сомневаюсь, что он в принципе может к чему-либо относиться серьезно. Как бы не трепала его жизнь, но избалованным мажором он останется навсегда.
— Мне очень жаль, что у тебя сложилось такое мнение о Реггане. Как бы нам не хотелось, но главой не самой последней гильдии он остается до сих пор, пусть это не всем нравится, — я потер лоб рукой. — В любом случае, будь осторожна, хорошо? Пристальное внимание СБ наверняка внесло панику в их сплоченный змеиный коллектив.
Ванда кивнула и уже повернулась, чтобы уйти, но тут на моем столе зазвонил телефон. Причем звонок был прямой, то есть не проходил через приемную Эда. Мы с Вандой тревожно переглянулись. Что-то было не так, а мы все-таки маги и хоть небольшой дар предчувствия различных неприятностей у нас присутствовал.
Не сговариваясь, мы бросились к столу. Выдохнув, я снял трубку и сразу же нажал на кнопку громкой связи.
— Нейман.
В трубке послышались какой-то плохо поддающийся идентификации шум: щелчки, шипение, гул в качестве фона. А потом среди всей этой какофонии раздался сильно искаженный искусственно голос. По нему можно было сказать только то, что он, возможно, принадлежал мужчине.
— У меня есть интересные сведения о Энди Версе. Я могу их продать за хорошую цену. Приходи по адресу: улица Ветров, дом номер восемнадцать. Поднимись на крышу, встреча состоится там. Можешь взять одного сопровождающего, только бабу. Если я увижу кого-то еще, то не выйду. У тебя сорок минут.
— Подождите, — успел сказать я, но разговор уже прервался, и послышались прерывистые гудки.
Дверь распахнулась, и в нее стремительно вошел Эван.
— Кто это звонил? — спросил он хмуро.
— Я не знаю, — я опустился в кресло, переведя взгляд на кучу бумаг, которые вчера притащил сюда в надежде, что никто не помешает моему увлекательному чтению. — Мне назначена встреча. А ты откуда узнал про звонок?
— Произошел прорыв системы безопасности. Телефонные звонки в этот кабинет все без исключения должны проходить через коммутатор, и сейчас Тэм чертыхаясь пытается залатать дыру и сделать так, чтобы подобного не повторилось.
— Вы смогли определить, откуда звонили?
— Нет, слишком мало времени длился звонок. Что за встреча?
— На крыше какой-то высотки, — я, наконец, перевел взгляд на Эвана и стоящую рядом с ним Ванду. — Обещают много вкусного на Верса.
— И ты поверил? — скептически посмотрел на меня полковник.
— Он был очень убедительным, — хмыкнул я.
— А тебе не кажется, что этот звонок произошел как-то слишком вовремя?
— Этому я как раз не удивлен, Ванда своими бесконечными бюрократическими запросами создала слишком много шума, чтобы об интересе СБ не знала даже последняя слепоглухонемая поломойка.
— И что он хочет взамен? Такой информацией просто так не делятся, — Эван продолжал пытать меня, буравя суровым сосредоточенным взглядом.
— Он не озвучил свои требования, просто назначил встречу. Но слово «продать» трудно истолковать как-то по-другому, исходя из его изначального значения. От такого не отказываются, — я поерзал в кресле.
— Тогда в этом случае, один ты туда не пойдешь, — я поморщился, услышав голос Реггана. У меня не кабинет, а проходной двор.
— Этот умник настаивает, чтобы со мной был только один сопровождающий, причем женского пола.
— Я давно предлагал, намажем Гволхмея помадой, и этот кретин разницы не почувствует, — Эдуард не стал стоять возле двери, а подошел к Эвану. — Но, если отбросить шутки в стороны, идти туда одному — не самая блестящая идея.