— Я всю жизнь обрекаю других на страдания.
— Соприкосновение с огнём всегда болезненно. Но пламя изменяет, делает сильнее, а ожоги рано или поздно заживают. Ты не сломал ни одной жизни, Тёмное пламя, а просто изменил их. В какую сторону — не нам судить. Но каждый, кому ты причинил боль, лишь стал сильнее. Я знаю это по себе.
— Ты так говоришь, словно готовился, — чуть насмешливо ответил он, наконец-то соизволив открыть глаза.
— Одно из умений, необходимых главе клана — быстро подбирать точные и красивые слова.
— Полезно. Шаен, позаботься об Айе. Она — моя жизнь. Ничего другого мне не нужно. Я оформлю на тебя доверенность на всё имущество семьи до её совершеннолетия. И ещё: если со мной что-то случится, ты станешь её опекуном?
— Разумеется. Но с тобой ничего не случится. Ты вернёшься домой.
Сайринат поднялся, обошёл столик и ткнулся лбом мне в плечо, как часто делал в детстве. Я погладил его по голове. Больше ни с кем он не позволял себе такой нежности и слабости. Больше никому он не доверял так, как мне. Наверное, поэтому я был готов простить ему что угодно и сделать ради него всё, что в моих силах.
— Я снова сумел полюбить. Я сразился со старым противником и выжил, пусть лишь волей случая. Теперь я обрел друга, — прошептал Сайринат. — Возможно, я действительно ещё могу жить, несмотря на болезнь.
Он отстранился и отступил.
— Иди, Шаен. Время действия препарата истекает.
— Хорошо. Если ты не против, я отправлюсь знакомиться с Айей.
— Шаен, — окликнул он меня уже в проходе. — Если на неё будут оказывать давление, я узнаю, даже если ни ты, ни она не будете мне говорить.
— Я не стану ничего от тебя скрывать. И я никому не позволю давить на неё.
— Ты — глава клана, но есть те, кто выше тебя. Если ты не сумеешь её защитить, это сделаю я. Скажи хранительницам, что, если они будут строить Айе козни, я сделаю так, что они навсегда лишатся своих постов.
— Каким образом?
— Не могу тебе сказать. Уходи, Шаен. Я не хочу причинить тебе вред.
— Дай знать о себе, как только достигнешь нового места службы.
— Обязательно.
Я вышел, гадая, что может сделать искалеченный и не совсем здоровый психически воин хранительницам ветви и рода. Уже когда я был на косайросе, который должен был доставить меня и Алькирайю домой, я неожиданно понял. Я даже застыл на месте, когда догадался. Но как он собирается это сделать? Впрочем, не моя забота. Если будут проблемы, с которыми я не смогу справиться, я не стану скрывать. Сайринат имеет право защищать интересы своей наследницы даже ценой своей жизни.
Она пришла на косайрос примерно через десять минут после меня. Хотя её запах был нормальным, внешне Алькирайя была странной. «Странная» звучит как-то нехорошо. Пусть будет «экзотичная». Но её внешность интересовала меня куда меньше, чем характер.
Мы раскланялись, и я представился:
— Шаеннат эль Миол ле Виа аль Лиондрэ, глава клана.
— Алькирайя дель Сайрината де Рикари эль Миол ле Виа аль Лиондрэ.
— Сайринат назначил меня твоим опекуном до совершеннолетия.
Она на секунду склонила голову, потом снова подняла её.
— Это честь, Шаеннат эль Миол.
— Рад, что ты знакома с этикетом, — я старался говорить максимально простыми предложениями, не зная, насколько хорошо она знает язык. — Я — друг Сайрината. Мы можем говорить просто.
— Я хотела встретиться с тобой. Сайринат рассказывал о тебе. Вы говорили?
— Да. Я всё ещё его друг, можешь верить мне.
И я всё ещё люблю его. А вот насколько сильно его любишь ты, охотница?
Мы прошли в отсек с камерами для анабиоза. Вместе с нами летело порядочное количество существ, и не только ротасс-нок'ан, поэтому найти свободные капсулы было достаточно трудно. Пока мы занимались этим, я осторожно расспрашивал Алькирайю, надеясь составить хотя бы первое впечатление о ней. Ничего не получалось. Она была спокойной и вежливой, и всё. Я, конечно, обещал Сайру присмотреть за ней, но я должен знать, достойна ли она этого.
— Ты являешься наследницей большого состояния, — сказал я. — Тебе это нравится?
— Там, где я выросла, от больших денег всегда было больше проблем, чем пользы, — ответила охотница. — Я не хочу жить только за счёт погибшей семьи Сайрината.
— Не позволяет гордость?
— Вероятно. Я хочу добиться чего-то сама, не благодаря статусу и наследству Сайрината.
— Похвально. Ты самостоятельна?
— Когда-то была такой. Ты поможешь мне стать достойной наследницей?