Благодаря Лине узнал чуть больше о взаимоотношении полов у людей. Я и раньше знал о том, что у этого вида долгое время существовала дискриминация по половому признаку, но не совсем понимал масштабы. Лина рассказывала мне, что помнила из курсов истории и из жизни. Я, разумеется, знаю, что мужчины и женщины сильно отличаются друг от друга, но у меня не хватает цензурных слов, чтобы описать отношение к самкам, долгое время практиковавшееся в этом обществе. Ну как можно объявить женщину собственностью? Как можно загонять отношения в рамки брака, склоняя обоих партнёров к тому, что люди называют изменой? Причём, если «гуляет» мужчина, это осуждается, но прощается, а для женщины та же самая измена — клеймо позора и приговор! Слушая Лину, я понял, что этот вид проделал огромный путь к равенству полов, но теперь впадает в другую крайность — так называемый унисекс, а слово «любовь» практически теряет своё возвышенное значение. Всё чаще и чаще я сравниваю социум людей с нами, ротасс-нок'ан. Да, и мы не идеальны, но наш вид кажется мне… честнее. Насколько я помню нашу историю, мораль ротасс-нок'ан могла быть жестокой, грубой, возвышенной, утончённой, но никогда — лицемерной.
Лина постепенно вспоминает себя, вспоминает, как она училась в школе, но это не то, что нужно мне. А я постоянно вспоминаю дом, и по моей душе словно снова проводят зазубренным лезвием, вскрывая старые раны. Я знаю, что никогда не вырвусь из незримых нитей своей клетки. Семья, учёба, сородичи — всё это кажется таким далёким, словно случилось не со мной, словно эти воспоминания принадлежат не мне. Я тянусь к прошлому и натыкаюсь на холодную стеклянную стену. Я больше никогда не увижу дом. Я не заговорю с сородичами. Рядом только эта химера, телом похожая на меня, но умом — человек. Снова, как в первые годы моего пребывания на Земле, хочется когтями вскрыть себе вены. Зачем я вспоминаю о том, чего лишился? Зачем передо мной вновь возникают лица тех, чью смерть я видел? Для чего я снова слышу их голоса и бьюсь, как в бреду, в своей клетке?
Я смотрю на Лину, такую наивную, такую живую… я вспоминаю тех, кого знал. На моём пути — лишь разбитые жизни. Быть может, вот он — мой шанс искупить вину перед ними и собой? Помочь заблудившейся девочке найти свой путь, чтобы обрести покой? Это сладкая иллюзия. Я знаю, что она фальшива, но ведь надо для чего-то жить. Или для кого-то. Почему бы не стать для Лины опорой? Ведь мне уже всё равно, сколько будет боли, я достаточно холоден и чёрств, чтобы принять на себя любой удар. Я достаточно силён, чтобы кого-то защищать. Так почему бы не её, такую же жертву обстоятельств, навсегда расставшуюся с прежней, человеческой жизнью? Пусть её страдания — ничто в сравнении с моими, разве я пожелаю кому-то пройти через то же, что и я? Нет, скорее я попытаюсь защитить Лину от такой же участи. Если смогу.
— Сайринат, нам обязательно продолжать эти исследования? Это так плохо, зависеть от препаратов?
— Да, Лина. Это делает тебя уязвимой. Умереть из-за того, что рядом не оказалось нужной таблетки, не очень приятно, правда?