Я жду смерть почти половину жизни. И биологически я всё ещё молод. Где моя последняя черта? Большинство, как может, борется за свою жизнь. И я боролся. Теперь она стала грузом, от которого невозможно избавиться. Да, я часто думал о жизни, о смерти, о смысле своего существования. Меня ничто не интересовало за пределами моего разума, и мне больше нечем было его занять.
Однажды меня снова вызвала Анриль. Она потащила меня в тот же демонстрационный зал, где обычно объясняла мне суть задания.
— Сбор информации по проекту «Нефелим» завершён, — сказала она. — Вердикт координаторов: ликвидация. Но есть одна проблема. Нужно одним ударом уничтожить девять объектов.
— Почему именно одним ударом? — спросил я.
— Чтобы, пока будешь взрывать один, люди не успели вывезти образцы и информацию с других.
Я посмотрел на карту, где красно-жёлтыми точками были отмечены приговорённые к ликвидации лаборатории. Слишком далеко друг от друга.
— Это невозможно.
— У нас есть идея.
— Надеюсь, адекватная.
— Не язви. Эти лаборатории могут уничтожить люди.
— Люди? — переспросил я. — Какие люди?
— Повстанческие группировки, — пояснила Анриль. — Не все из них такие мирно бастующие, как друзья Ангелины. Их Командир — проверенный поставщик информации для более агрессивных группировок.
— Если это могут сделать люди, зачем тогда нужен я?
— Потому что им не добраться до центрального исследовательского центра. Там такая защита, что даже тебе будет трудно в одиночку всё это взорвать.
— Сомневаюсь. Есть крупный план этого здания?
— Есть, — ответила гончая. — Наслаждайся.
Около минуты я напряжённо пытался понять, что за галлюцинацию пьяных термитов вижу перед собой.
— И этих зданий там два, достаточно далеко друг от друга.
— Где конкретно они находятся? — спросил я.
— На небольшом удалении от города, и точно под ними проходит тоннель, там скоростная трасса и монорельс. Людей много в любое время суток.
— То есть, оба этих чудовища надо взорвать по отдельности и при этом одновременно? Я не могу разорваться. И заложить бомбу между ними, я так понимаю, тоже нельзя, тоннель обвалится?
— Именно. Но есть решение. Ангелина.
— Ты хочешь, чтобы она заминировала одно из этих зданий?
— Не я, координаторы. Но ей не справиться в одиночку. Координаторы видят один выход — мы должны открыться их Командиру. Возможно, пора хоть кому-то из людей узнать о нас. Мы сканировали его сознание. Он сможет стать союзником Драконьего Когтя.
— Замечательно. И кто же принесёт ему благую весть о том, что люди не одиноки во Вселенной?
— Ты. Через посредство Ангелины.
— У меня характер мерзкий, — напомнил я.
— С этим человеком ты найдёшь общий язык. С Ангелиной я говорила, она согласна, вы встретитесь с Командиром в заброшенной части города завтра в восемь вечера.
Мне захотелось ударить Анриль. Я прекрасно знал методы убеждения телепатов-менталистов. Лёгкое, почти незаметное влияние на мозг — и жертва согласится на что угодно. Но гончая была не виновата. Она тоже всего лишь исполняла приказ.
— Моё мнение, как всегда, в расчёт не принимается, — констатировал я.
— Да. Прости, Сайринат. Мы все тут без права выбора.
— Только вы здесь временно. Я — навсегда. Значит, завтра в восемь. Хорошо.
Какой смысл спорить, какой смысл бороться, если какая-нибудь гончая может всего лишь незаметно повернуть один рычажок у тебя в голове, и ты уже будешь со всем согласен? Интересно, почему из меня не сделали послушную не рассуждающую куклу, если мне отказано в праве решать?
К встрече я не готовился. Я не думал, что буду говорить и делать. Я был уверен, что всё равно наверняка рядом будет присутствовать пара-другая гончих, которые помогут мне провести разговор как надо. Незадолго до выхода я пошёл в оружейную и достал свой экзоскелет.
Я любовался этой бронёй, совершенной, после долгой настройки ставшей частью меня. Чёрные части мягко соединялись друг с другом и с моей кожей, делая меня практически неуязвимым для земного оружия. Одевшись, я запустил процесс синхронизации экзоскелета со своим организмом. Мы были одним целым. Моя вторая, прочная, идеально-чёрная кожа.
В заброшенном районе города располагался один из выходов из Логова. Он прятался в подвале полуразвалившегося здания. Без пятнадцати восемь я выбрался наружу.
Я не чувствовал запахов из-за экзоскелета. Было тихо. Безрадостные серые стены скрывали меня от чужих глаз. По бетону змеились трещины. Я рассматривал их узор, размышляя о чём-то отвлечённом. Особенно моим вниманием завладела одна, находящаяся на грани света и тени. Словно она отсекала одну часть стены от другой.