Я говорила, что всё будет хорошо, стараясь убедить саму себя. Как тогда, в лаборатории проекта «Покорение», когда я ввела ему противоядие и не знала, действует оно или нет. Сайринат долго выл, потом замолк и начал тихо что-то шептать. Из глаз ушла пугавшая меня желтизна и непрерывно катились слёзы. Потом он стал звать. Внимательно прислушавшись, я разобрала произносимое с ротасс-нокан'ским акцентом имя: «Лина». Я повторяла, что я здесь и никуда не уйду, но не знала, зовёт он меня или ту, которую не увидит больше никогда. Ангелина и Миолина. Я не знала, какую из нас двоих он хотел бы сейчас видеть рядом. Но предполагала, что не меня.
В какой-то момент я обратила внимание, что в пещеру уже бьют закатные лучи. Сайринат ещё несколько раз пытался меня атаковать, но уже как-то слабо, обречённо. Жутко было смотреть в его ничего не видящие и лишённые выражения глаза, но они гипнотизировали меня снова и снова. Он то рычал и шипел, то плакал, то быстро говорил с кем-то, а иногда просто затихал на некоторое время. Казалось, это продолжалось бесконечно. Стемнело. Сайринат лежал с полуприкрытыми веками и медленно что-то шептал, словно взвешивая каждое слово. Глаза блестели от слёз, но он вновь и вновь смыкал веки, словно запрещая себе плакать. Потом он затих, закрыв глаза, словно заснул. Дыхание было прерывистым, оно становилось всё слабее и слабее. Я едва могла его ощутить, поднеся ладонь к носу.
Какое-то время я просто сидела рядом, не веря, что он, наконец, успокоился. Потом я попробовала позвать его, потрясти, как-то вернуть к жизни, но он не реагировал. Возможно, было слишком рано, а возможно… я запретила себе думать о втором варианте. Мысли роились в голове как бестолковые пчёлы, оказавшиеся запертыми в собственном улье.
— Я рядом, — повторила я тихо, а потом начала истерично то ли смеяться, то ли плакать. Всё-таки этот день забрал у меня слишком много сил.
Когда я смогла успокоиться, то почувствовала себя очень опустошённой. Меня буквально клонило в сон. Я осторожно перевернула Сайрината на спину. Его лицо казалось спокойным, словно он спал очень глубоким сном, похожим на транс. Я осторожно обвела его контур кончиками пальцев.
— Я посплю рядом, ладно? — спросила я и глупо хихикнула.
Обессиленная, я склонила голову Сайринату на грудь и обняла его. Я уснула мгновенно, словно мне отключили сознание.
Я с трудом села, заслужив слабое головокружение. Кто-то снял с меня одежду, пока я спала. Странно, обычно я сплю очень чутко. Сайринат ходит по Логову абсолютно бесшумно, но, стоит ему зайти в комнату, как я просыпаюсь. Кстати, где он? И что с ним?
Я стремительно вскочила. Я находилась в одной из незаселённых комнат Логова. Одежда лежала рядом с диваном аккуратной стопкой. Видимо, я испачкалась, пока удерживала ликвидатора, и её пришлось чистить. Быстро одевшись, я вышла в коридор. Под ноги мне ткнулся робот-чистильщик. Я обошла устройство и двинулась к столовой, надеясь найти там кого-то, кто сможет рассказать мне, что произошло с тех пор, как я отключилась.
Однако одна из гончих попалась мне гораздо раньше.
— Привет. Не подскажешь, где Анриль? — спросила я.
Гончая молча уставилась на меня тусклыми серыми глазами. Сама была ярко-охряного цвета. Она двинулась дальше, так ничего и не сказав.
— Стой. Подожди! — попросила я и только потом вспомнила, что из всей стаи говорить умеет в лучшем случае половина.
Гончая снова обернулась, подняла похожую на руку переднюю лапу и сделала какой-то жест. Похоже, она звала меня за собой. Путаными коридорами мы спустились на ярус ниже и оказались в медотсеке. У меня перехватило дыхание. Неужели всё так плохо?
Гончая отвела меня в небольшую комнату, где ничего не было, кроме кровати. Сайринат лежал там с закрытыми глазами, на его голове были какие-то датчики. Гончая дала мне почувствовать, что она соболезнует.
— Позови Анриль, если не трудно, — попросила я.
Гончая кивнула и удалилась. Я подошла к Сайринату. Он почти не дышал, кожа казалась полупрозрачной. Я осторожно взяла его руку. Она была холодной. Я положила пальцы ему на шею. Пульс практически не чувствовался. Глазам стало мокро. Неужели всё напрасно?
— Лина, ты в порядке? — раздался сзади голос Анрили.
— Я — да. Но что с ним? Что вообще произошло, когда я уснула?
Анриль сообщила, что координаторам удалось установить наше местоположение через двадцать девять часов после того, как мы покинули Логово. До возвращения старшей гончей никто не заподозрил неладное. Но Анриль соединила своё сознание с сознанием стража, который выпускал нас. Она обратила внимание на то, что я была, как и Сайринат, неестественно спокойна. Сопоставив это с моим подозрительным эмоциональным состоянием в последние дни, гончая сделала вывод, что мы отправились не просто погулять, и подняла тревогу. Транспорт, оборудованный системой невидимости, подготовили заранее, поэтому Анриль, несколько гончих и стражей вылетели немедленно, как только получили наши координаты. Через полтора часа они достигли нас. Ящеры не сразу поняли, что произошло. На всякий случай гончие погрузили меня в глубокий транс до выяснения обстоятельств. А вот до сознания Сайрината им добраться не удалось. Оно просто отсутствовало и не вернулось до сих пор.