Алиса нервничала. Хотя при посторонних она оставалась весёлой и бодрой и радовалась предстоящему приключению — путешествию на другую планету, на самом деле она, как и все остальные, немного боялась. Возможно, именно этим объясняется то, что однажды она предложила мне навестить наших товарищей, остающихся на Земле. Мне эта мысль показалась разумной и правильной — неизвестно, увидим ли мы кого-то из них ещё раз. Для меня самой это была последняя возможность нормально объясниться с Николаем.
С координаторами мы договорились через гончих, проблем не возникло. У меня проблема возникла чуть позже, и она была связана с тем, что Сайринат не хотел меня отпускать. Я сказала, что еду вместе с Алисой, которая хочет не только пообщаться с народом, но и купить себе побольше одежды. Я вообще не совсем представляла, как это моя подруга до сих пор не возмущалась без лаков, туфель и кофточек. Сайрината удалось уговорить с помощью Анрили, которая договорилась с гончими другой стаи, что они присмотрят за нами.
Перед самым вылетом Сайринат вручил мне ножны с клинком. Это был нож с лезвием длиной около двадцати пяти сантиметров. На голубоватом металле выгравирован загадочный узор — то ли цветы, то ли звёзды. Из чего сделана коричнево-чёрная рукоять, я понять не смогла. Мне показалось, что простые кожаные ножны не совсем подходят к этому оружию, которое выглядело как волшебный артефакт.
— Родовое оружие Медитируюших, — сказал Сайринат. — Его лезвие способно повредить даже экзоскелет. Теперь этот клинок принадлежит тебе.
— А ты как без него?
— У меня есть другой клинок.
Мне доводилось однажды перемещаться на драконианских косайросах, а вот для Алисы это был совершенно новый опыт. «Гордись, — в шутку сказала я ей. — Такие траты энергии на невидимость — и всё ради нас!» Внешне косайрос чем-то походил на самолёт с короткими крыльями. Машины этого типа могли перемещаться как в открытом космосе, так и в атмосфере планет.
— Трясти будет? — спросила Алиса, когда мы поднялись по трапу в хвостовую часть машины.
— Ты вообще не почувствуешь движения, — ответила я, оборачиваясь и жестом прощаясь с провожавшим нас Сайринатом.
Внутри косайрос был отделан в тёплых коричнево-зелёных тонах. Небольшой отсек, в который мы попали, был совершенно пуст, если не считать двух идущих вдоль стен сидений.
— Что-то мне это десантный самолёт напоминает, — сказала Алиса.
— Насколько я знаю, чаще всего этот косайрос используется именно в таком качестве, — ответила я.
Трап поднялся, отсекая нас от остального мира. Пугающее ощущение. Было такое чувство, что за пределами отсека кончается мир. Мы попытались поговорить, но разговор не клеился. Алиса окончательно замолкла после того, как я сообщила, что понятия не имею, кто управляет машиной. Молчаливость была настолько нехарактерна для моей подруги, что я начала нервничать.
Через какое-то время трап опустился, и в отсек проник солнечный свет и дуновение ветра. Мы с Алисой вышли наружу. Косайрос поднял трап и слился с окружающей средой.
Нас предсказуемо высадили в лесу. Судя по цвету листьев, мы были значительно южнее Логова. Я огляделась и заметила едва различимые силуэты маскирующихся гончих. Одна из них, травянисто-зелёная, сбросив маскировку, подошла к нам, а потом двинулась куда-то через лес. Мы с Алисой быстро пошли за ней.
Гончая вывела нас к небольшому белому особняку в стиле семнадцатого века. Анриль говорила, что в этом здании сейчас живёт большая часть людей, хотя некоторых уже успели расселить по квартирам.
Когда мы подошли к дому, стало заметно, что его хорошо бы привести в порядок. Ну, хотя бы заново оштукатурить стены или что там с ними делают. Мы с Алисой, уже без гончей, подошли к задней двери и позвонили. Нам открыл Майкл — милый, но довольно жестокий юноша. Улыбнувшись своим фирменным оскалом, который какое-то время заставлял нервничать даже меня, он пригласил нас пройти.
Майкл сообщил, что Николая в последний раз видели в библиотеке на третьем этаже. Поднимаясь по довольно шаткой лестнице, я окончательно убедилась, что этому милому зданию нужен ремонт. Облупленные стены и потолок портили всё впечатление от неплохого, в общем-то, интерьера.