За первую неделю работы с новенькими он вместе с Фором скорректировал дальнейшие действия и общую программу тренировок, понимая, что и этот набор добровольцев никуда не годится. Они даже не предполагали, что хоть кто-то из очередных «старичков» будет достоин называться «бесстрашным». Тем удивительнее для него было сегодняшнее испытание: этого звания были достойны уже пятеро из этой группы. Из основного потока основных новобранцев такое число было редкостью, а тут из повторно инициированных такое количество. Это просто нонсенс! Да ещё и уже две бабы среди них. Макс будет приятно удивлён, когда Эрик и Фор предоставят ему подробный отчёт с видео из камер наблюдения об этом испытании.
«Интересно, выдержит ли Ханна беседу со мной, или сразу же выдаст число орудий в оружейных комнатах? Или их коды доступа?», — рассуждал он, усевшись в допросной после ухода Фора. Конечно, он будет вести разговор с пристрастием, но в пределах разумного. А что ещё она знает и можно выпытать у неё, кроме вопросов об оружии? Он специально попросил Тобиаса закинуть на его компьютер папку «Внести» и «Секретно». Там были важные засекреченные документы и сведения. Вот и посмотрит, на сколько эта Мэттьюс любопытная особа и в какую из папок засунула свой длинный носик. Не хотелось бы, чтобы эта эрудиточка так быстро сдалась и покинула их, так и не побывав в его постели. «Если справится и пройдёт всё до конца, можно будет определить её в стратегический центр.», — рассуждал Эрик, оценивая умения и навыки Ханны. Она последовательна в своих решениях и может найти выход в стрессовой ситуации.
В допросную, наконец, завели последнюю девушку, которую он уже заждался.
«Чёрт!», — подумал он, беря себя в руки, метнув взгляд в её сторону. Он очень надеялся, что уже подостыл пыл к этой сивой девке, но нет! Сердце в груди заколотилось чаще обычного, подпрыгнув куда-то к глотке и оглушая его своим шумом в ушах. А она ещё сидит и стонет, вытянув руки вперёд и закрыв глаза, усугубляя ситуацию.
— О, Боже, — произнесла она.- М-м-м, как же хорошо.
— Ты уже кончила? — спросил он сбившимся и в миг охрипшим голосом.- А я, ведь, даже к тебе ещё не прикасался!
«Блядина! Хорошо, что на мне шлем одет, и она не узнаёт моего голоса!», — подумал Эрик. Хотя, он и сам его не узнавал, произнося эти слова. Слишком сиплый, будто не его вовсе.
Допрашивает её, а у самого всё горит внутри от одного её вида. Сиськами улеглась на стол, посылая его в жопу. Гадина! Так захотелось её отшлёпать, чтобы знала, с кем говорит. Наглая курица! Не хотел видеть в её глазах то, что видит сейчас. Какое-то презрение с нотками страха и ненависти. Странная смесь эмоций. Но он научился различать каждую в её взгляде, хоть они и общались всего ничего. Два дня. Но этого оказалось достаточно, чтобы её изучить. Мэттьюс и без этого так на него смотрела. Особенно после того, как Эрик подвесил её на мостике. Сделал это осознанно, чтобы проучить и сбить с неё эту эрудитскую спесь. Нельзя сдаваться! Никогда! Он надеялся, что она навсегда усвоила этот урок. Конечно, он страховал её тогда, поэтому и был рядом, не отходил ни на шаг, следя за каждым её действием. Она удивила его. Чего не было уже давно. Слишком давно. Будь его воля, дал бы сотню баллов за её смекалку, и столько же забрал бы сразу за её дерзость и поганый язык. Думала, что он не видит косившихся на него взглядов ненависти или страха с её стороны. Тут и присматриваться не нужно, всё заметно невооружённым взглядом. А не плевать ли ему, что она думает о нём? Он лидер, мать их! И его задача — подготовить неопытного неофита и сделать из него идеального солдата. И будь он проклят, если его непонятные эмоции к этой сивой помешают ему сосредоточится на основной цели: безопасности города и его жителей. Но, осознание того, что она в нём всё перевернула с ног на голову, накрыла с головой. Впервые в жизни он думал вовсе не головой. Точнее ею, но той, что находится у него в штанах, а не на плечах. Ещё и цепляет внутри что-то каждый раз, когда он ловит на себе её любопытный взгляд.
«Слишком нагло она себя ведёт для пленницы. Но, ведь, она же не знает с кем говорит. Или знает?», — думал Коултер, допрашивая её. -«Не уж то догадалась, что я стою перед ней?»
Пререкаясь, чуть не заржал в голос, когда Мэттьюс поведала, что является любовницей самого страшного и грозного лидера. И явно же, в любовниках именно его имела ввиду. Кого ж ещё? Он один такой! Страшный и злой! Странное ощущение затаилось где-то глубоко в груди, будто ему приятно от этой мысли, что они любовники. Нет, не знает, кто её дразнит. Боится его. Неизвестности.