— Ты же обещал, — сказала она ему прямо в губы, тяжело дыша, пытаясь высвободить свои руки и отстраниться от него.
— Обещал, что трахну тебя только тогда, когда попросишь, — ответил он хриплым голосом, кивая головой, соглашаясь. — Так попроси!
Его слова прозвучали не просьбой, а приказом. Впрочем, как и всегда. Он не мягкий романтик, а жестокий вояка, умеющий только командовать. Но Мэттьюс видела в нём только мужчину. Желанного и страстного мужчину.
Ханна смотрела на своего лидера и не узнавала. Его обычно серые и холодные глаза казались тёмно-синими в свете луны, а дыхание тяжёлым и сбивчивым, отчего его грудь раздувалась, становясь ещё шире. Он явно держался из последних сил, но давал ей возможность выбора, помня своё обещание. Эрик Коултер позволял ей выбрать! Кому скажи — не поверят. А она стояла и молчала, будто воды в рот набрала, внутренне споря со своей совестью и желанием, глядя на мужчину своих грёз. Она же вовсе не нужна ему! Только лишь спортивный интерес. Нужна для того, чтобы «отдать ему должок», как он выразился, и всего-то. Как он может?! Он же не один! Он сейчас изменяет своей девушке, которая, возможно, давно уже ждёт его в своей постели. А он трётся с ней. Вот же, козёл! Из-за этого Мэттьюс почувствовала себя последней мразью. Она всегда осуждала свою мать, когда узнала, что очень давно та чуть не увела чужого мужчину из семьи. Чьего-то мужа и, возможно, чьего-то отца. Мужчину, который был вовсе не её! Чужой! Как и Эрик сейчас. Он принадлежит другой девушке. Ханна не такая. Не такая, как её мать! Она не могла так поступить. Как бы сильно не желала его прикосновений и ласк. Коултер в нетерпении поднял проколотую бровь вверх, ожидая её решения. Но она так и молчала. Моргнув, одинокая слезинка, всё же, потекла по её щеке, а губы начали дрожать.
— Это твой ответ? — спросил он, всё ещё держа её руки и поглаживая упругую попку.
— Эрик, пожалуйста… — начала она говорить и снова закрыла глаза, тяжело сглотнув, чтобы не разреветься. Но предательские слёзы продолжали течь из глаз бесконечными потоками.
— Да-а-а… — тихо произнёс он, потянув за мочку её ушка губами. Ханна задержала дыхание, запоминая это мгновение. Этот мужчина творил с ней что-то невообразимое, отчего внизу живота было ужасное томление и… самое примитивное в человеке — желание близости. Но она должна быть сильнее своих низменных потребностей, взявшихся невесть откуда!
— Отпусти, — тихо прошептала она.
Захват на её запястьях тут же ослаб, и поглаживания зада прекратились. Эрик выпустил её руки и посмотрел на неё. Мэттьюс боялась посмотреть на него в ответ, поэтому упёрла свой взгляд куда-то вниз. Успела разглядеть его сверкающую бляшку на ремне и то, что слишком выпирало, грозясь разорвать молнию на ширинке и её тело, если б она согласилась на близость. Коултер несколько раз сжал и разжал свои кулаки, затем резко развернулся и ушёл. Взял и ушёл, оставив Ханну у стены, по которой она сползла вниз и снова разревелась, закрывая глаза руками и нервно вытирая слёзы. Она поняла, что всё, что чувствует к нему — это не просто желание и похоть. Она реально влюбилась! Истерика накрыла её с головой.
***
— Ты что здесь делаешь? — спросил Фор у Эрика, который молотил грушу в Яме, а глухие удары эхом отзывались по всему помещению. Он стоял только в чёрных спортивных штанах, а потная майка валялась на мате неподалёку от него. Все костяшки на его руках уже были сбиты в кровь. — Я смотрю, ты здесь давно! А я думал, что ты кувыркаешься со своей сивой.
Сила ударов лидера стала сильнее, резче и жёстче. Висящая груша уже издавала странный скрежет и стоны.
— Слушай, Итон, не могу понять, что я сделал не так?! — начал разговор Коултер, решив поделиться с другом.- Я же знаю, что видел и что чувствовал! И что она хотела! Хотела, Фор! И нихера! Прикинь?!