— Ну, под его «дудку» будет плясать Ханна. А то, что он умеет убедить — это точно, — согласился старший лидер, улыбаясь друзьям.
Недовольная Мэттьюс заскочила в комнату и рухнула на свою кровать. Она была готова разрыдаться. Она не выдержит столько времени с Эриком, и сдастся сразу же, кинувшись в его объятия. Вот же, дура! Влюбилась! Влюбилась впервые в жизни в человека, который о чувствах вообще ничего не слышал. Он, как хищник: видит цель и берёт её. Сегодня его цель — эта она. Приятно, конечно, от этой мысли. А завтра кто? Кто будет его целью номер один после неё?
— Чёрт-чёрт-чёрт, — причитала Ханна и забила кулачками по подушке, молотя её, что было сил.
— Ты чего? — удивилась Кэйли, мечтательно улыбнувшись.
— Ты разве ничего не поняла? — удрученно спросила Мэттьюс.
— А что тут понимать? — удивилась искренняя. — Всё чётко и ясно. Лучше нас им не найти!
— То-то и оно, — возмутилась Ханна. — Мы нужны им только, как инструмент для достижения цели. Для удобства, как мебель.
— Говори за себя! Ты слишком всё усложняешь и ищешь какие-то подводные камни там, где их нет. Расслабься и получай удовольствие, — посоветовала Филч.
Вечер прошёл в спорах и мечтах, кто как представляет себе служение руководству фракции.Воодушевленными казались только Мэри и Кэйли. Те вовсю продумывали план по соблазнению мужчин.
Девушки только уснули, как Ханне сквозь сон почудилось, что на неё кто-то смотрит. Бывает такое чувство, будто тебе кто-то своим взглядом сверлит спину, и ты не можешь отмахнуться от этого, зудящего мозг, ощущения. Она повернулась на другой бок, спиной к двери, желая прогнать эти неприятные чувства, и завела руки под подушку, уложив свои всё ещё влажные волосы после душа выше к самой спинке кровати. Стала проваливаться в прекрасную дрёму, как кто-то с силой зажал её рот рукой. Сначала ей подумалось, что это всё сон. Но нет, глаза уже, вроде, открыты, а ощущение, что её лицо сжимают, и она не может вымолвить ни слова, не проходит. Затем, её подхватили под грудью, с легкостью подняли над кроватью и вытащили из-под тёплого одеяла, вынося в прохладный коридор. Она брыкалась, пытаясь укусить похитителя за пальцы. Но хватка мужчины была слишком сильной, а в комнате никто не среагировал на её мычащие возмущения. Видимо, девчонки находились в глубоком непробудном сне.
— Ш-ш-ш, сивая, не кричи, это я, — прошептал грубый приятный бас ей на ушко, закрывая за собой дверь. Она и так эта поняла, увидев его тату на предплечьях и почувствовав его приятный аромат духов или геля. Но Ханна так и продолжала брыкаться, требуя, чтобы её отпустили. Её просьбу исполнили и поставили на пол. Тяжелый взгляд серых холодных глаз изучал прекрасное сонное личико девчушки.
— Ты совсем что ли?! Какого хрена ты творишь, Эрик? — завозмущалась Мэттьюс.
— Это ты какого хрена не исполняешь мой приказ? — в ответ гаркнул Коултер и, схватив руки Ханны, сомкнул их, не весть откуда взявшимися, магнитными наручниками на запястьях, такими же, как были тогда в тюрьме. Очень неприятные воспоминания, надо сказать. — Ты же знаешь, я не люблю долго ждать!
А она лишь в недоумении протянула к нему скованные руки, открыла свой ротик, собираясь наорать на него. Лидеру ничего другого не оставалось, как впиться в её сладкие губки, чтобы предотвратить её поток гневной и бранной речи. Он смял её рот, прижав девушку спиной к стене, а руки потянул вверх над головой, чтобы не смела молотить его грудь своими маленькими кулачками. Брыкаться она как-то сразу перестала, и вытаращила свои глаза в удивлении. Почувствовал, что от его натиска она немного приоткрыла свои уста, и он тут же ворвался туда своим властным, жарким языком, воспользовавшись ситуацией, требуя от неё ответа. Ханна неуверенно вытянула свой язычок навстречу, и тот сразу же сплёлся с нетерпеливым и страстным тираном. Казалось, Эрик хотел сожрать бедную эрудитку. Как неистово он терзал её губы. Будто что-то чувствовал к ней. Страсть? Желание? Да! Пусть, пока только эти ощущения полностью заполняли его тело. Но и этого оказалось достаточно, чтобы затуманить его разум. Он и такого никогда не испытывал. Нет, испытывал, конечно, но то, что чувствует сейчас — умноженные во сто крат чувства. Их зубы бились друг о дружку, а от жаркого поцелуя распухли губы. Коултер подхватил Мэттьюс под попку и усадил себе на бёдра, потираясь о её промежность своей эрекцией. Ханна в ответ обвила его торс своими ногами, и, на мгновение прервав поцелуй, через голову закинула на его шею свои руки в наручниках. Сама тут же впилась в его ухмыляющиеся губы и продолжила сладкие оральные ласки. Лидер развернулся, и медленно направился к лифту, не прерывая завораживающего поцелуя, от которого он терял рассудок.
— Если ты продолжишь в таком же духе, я дёрну тебя прямо здесь. Без обид, сивая! — предупредил он охрипшим голосом, оторвавшись от её припухших губок. Ханна покраснела немного, а Эрик тем временем уже зашёл в лифт с ней на руках и махнул карточкой, нажав на свой этаж. Посмотрел на Мэттьюс, которая тут же изменилась в лице, и взгляд её стал проясняться от вязких щупалец страсти. Коултер снова стал целовать её, прижав спиной к стене лифта, чтобы не успела передумать. Опустился немного ниже, щекоча языком шею и ключицу. Ханна запрокинула голову, издав протяжный стон. Эрик застыл, боясь прогнать это ощущение близости и страсти. Ему не верилось, что он на верном пути. Он не допустит, чтобы и в этот раз всё сорвалось! «Как хочешь, дорогая, но эта ночь будет нашей! Никуда не отпущу тебя, сивая! Не сегодня!» — думал он, снова поднимаясь губами выше, накрывая её рот, ловя девичий стон.