— Ты чего, в туалет хочешь? — спросила Кэйли, догадываясь о причине нервозности подруги.- Грядёт что-то долгое и тяжёлое. Надо бы сбегать быстренько.
— Сбегай! — резко ответила эрудитка и направилась следом за лидером, который уже выходил из Ямы в сторону склада, рядом с которым должен был пройти состав.
— Эрик, подожди! Надо поговорить! — крикнула девушка, догоняя его. Но тот даже не собирался останавливаться, так и продолжил идти вперёд, шагая по тому самому узкому мостику, по которому Ханна теперь ходила с опаской, держась за поручень с другой стороны шаткой конструкции. Поняв, что он не будет её слушать, эрудитке не оставалось ничего другого, как схватить его за руку. Она взяла его за локоть, но тот даже не притормозил, двигаясь дальше. Тогда она спустила свои пальчики ниже и втиснула их в грубую ладонь своего любимого мужчины. — Эрик, пожалуйста! Всего пару минут, — взмолилась она, потянув его руку на себя.
— Ни одной, сивая! — с надрывом произнёс он, выдернув свою руку. Он схватил её за запястье, резко вывернув его до боли, и оттолкнул девушку от себя в сторону обрыва.- Не смей меня больше касаться! Поняла? А то пожалеешь! — прошипел он ей в лицо эти слова, угрожая, дыхнув перегаром. Там был даже не перегар, скорее свежак, как не старался он скрыть его мятной жвачкой.
Ханна так и осталась стоять на краю моста, открыв рот, проливая горькие слёзы, пока её заботливо не взяла за руку Мэри и не повела за остальными.
— Все будет хорошо, потерпи немного. Всё наладится, — говорила Стивенс, гладя подругу по спине.
— Ханна! — остановила её на мгновение Кэйли, схватив за плечи, чуть потрясывая их. — Если хочешь всё выяснить, тебе нужно всего лишь не попасть в лузеры! Поняла меня? Ты не доставишь ему такое удовольствие и не уйдёшь отсюда! — рыкнула она на Мэттьюс. — Подбери быстро последние остатки своего достоинства и побежали надирать им всем задницы! — скомандовала Филч. Ханна не могла не улыбнуться на такую мотивационную речь Кэйли, и девушки рванули вперёд догонять остальных.
Убедившись, что все запрыгнули в вагон и никто не отстал, Коултер поднял вверх яркое красное пластиковое оружие, со слишком тонким удлиненным дулом, внешне похожим на автомат, которое взял со стойки на стене.
— Поиграем в одну игру. Это, — пробасил он, — Специальные ружья.
— И это оружие, по-вашему? — хмыкнул долговязый Эрл, который немного подтянул свои баллы за последние несколько недель и чувствовал себя теперь более уверенно.
Не долго думая, Эрик выставил на него ружьё и стрельнул ему прямо в ляжку. Паренёк вскрикнул от боли и упал на пятую точку, схватившись за ногу, начиная биться в конвульсиях. Все резко затихли, глядя на валявшегося Эрла. Коултер подошёл к смельчаку и выдернул из его ноги маленький дротик, похожий на пулю. Точно такой же был в плече у Ханны, когда их держали в тюрьме на одном из первых испытаний. Действие этого нейростимулятора она успела прочувствовать во всех красках, и испытать подобное снова девушка больше не желала.
— Стреляют не дробью, но будет очень больно, если вас зацепит. Боль, как от настоящего ранения, только вы не истечете кровью, просто немножко будете дёргаться какое-то время, а потом потеряете сознание, — хмыкнул лидер, поясняя действие чудо-ружья и его препарата. — Ваша задача — разделиться на две группы и достать флаг противника, который будет укромно спрятан.
— И всего-то? Задание даже не на время? — спросил Джордж, думая, что это слишком легкое испытание для него. Эрик молча поджал губы и поднял вверх проколотую бровь.
— Всего! — ответил Фор, встревая в разговор, понимая, что Коултер на пределе.- Ах, да! Ваш командир забыл упомянуть, что помимо вас, там будет ещё две группы, которые будут вести на вас охоту.
— Ну, вот! Зачем всё рассказал? — обманчиво обиженным голосом произнёс лидер.- Это должен был быть небольшой сюрприз!
— Прости, не смог удержаться! — хмыкнут Итон, прихватив такой же арсенал и себе из общей стойки оружия, прикрученной к стене вагона. — Кого мне можно взять в свою команду? — осторожно спросил он.
— Кого пожелаешь! Ты же знаешь, я даже со слабаками смогу надрать тебе задницу, — мило оскалился Коултер.
— На выход! — закричал инструктор и спрыгнул на ходу с движущего поезда. Все последовали за ним.
Прибежав на место игры, неофиты столпились вокруг Итона и ждали, когда к ним подойдет лидер. На улице было прохладно и свежо, но ужасно противно и мерзко. Дождь уже прекратился, но лужи и грязь были повсюду. Высокие и густые, но уже совсем голые кустарники, скинувшие с себя последние листья, бросали причудливые тени от тусклого света нескольких прожекторов, расположенных в разных сторонах заброшенного парка развлечений, где они сейчас и находились. Несколько кабинок, которые всё ещё висели на огромном обшарпанном и давно проржавевшем колесе обозрения издавали ужасающий скрежет от промозглого ветра, пробирающего до костей. Зима брала своё, и ночные заморозки уже не за горами. Атмосфера и погода на улице как никогда отражала внутренне состояние Эрика: разбитость, холодность, мерзость и какую-то давящую темноту без какого-либо просвета на дальнейшее счастье с любимой. «Твою мать! Такое могло случиться только со мной! И что такого ужасного я натворил в прошлой жизни, что сейчас расплачиваюсь за это?» — думал Эрик, горько улыбнувшись, украдкой поглядывая на Ханну, которая оглядывалась вокруг, заострив внимание на каменной башне, где он и собирался спрятать сегодня свой флаг. Она будто читала его мысли и знала всё наперёд, что он мог придумать или сделать. Он же, ведь, ничего ей не говорил об этом. А она видела его на сквозь. Она чувствовала его всегда: обнимала, когда он об этом только думал, целовала, когда только эта мысль закрадывалась к нему, да и просто была рядом, когда это было ему необходимо. Ему было хорошо с ней. Так хорошо, как ещё ни с кем и никогда. Он действительно считал её своей половинкой. До прошлой ночи. Теперь она его никогда не обнимет. И не поцелует. Ни-ког-да! Это всё превратности судьбы. Её насмешка нам ним. Точнее над тем, что он, наконец, поверил в любовь, в существовании которой всё время сомневался. А Ханна помогла ему прочувствовать её во всех красках. Да так, что теперь хотелось выть в голос, словно одинокому волку, который потерял свою стаю, а сердце вырвать из груди от дикой боли, которая разрывала его на части и чтобы не стучало так громко каждый раз, когда он видит её. Отвернувшись на минуту ото всех, вздохнул полной грудью и зажмурился. Почувствовал, что глаза отчего-то щиплет, а мокрые щёки обдувает ветер. «Дождь?» — промелькнуло в голове у Эрика, и он посмотрел на тёмное почти безоблачное небо. Осенний ветер давно разогнал все тучи. Мужчина опустил голову вниз и сильными дрогнувшими руками вытер лицо, прогоняя прочь непрошенные чувства и эмоции. Последний раз он плакал, когда ему было восемь. Лучше б до сих пор и оставался таким же чёрствым и гадким козлом, каким его и считали все остальные.