— М-м-м… Ханна! Прошу, не надо! — замахал он головой, отмахиваясь от нахлынувших чувств и ощущений. — Блядь! — заорал мужчина, отстраняясь. — Чтоб тебя, сукин ты сын! Будь ты проклят, чёртов ублюдок! Всю жизнь мне испоганил, падла! — взвыл Коултер, резко развернувшись и хватая девушку за руку, выволок её за дверь.
Выбежав на улицу, вытирая слёзы, Мэттьюс побежала прямиком к стоянке машин, что стояли на заднем дворе их жилого комплекса. Она ещё ни разу не ездила за рулем. В этом как-то не было необходимости. В «Эрудиции» она всегда ходила пешком, либо её извозчиком был личный водитель матери. А в «Бесстрашии» только несколько раз её прокатили: от тюрьмы, да обратно. Но Ханна была полна решимости всё разузнать у Джанин. Когда Эрик орал и нёс какой-то бред, девушка сразу сообразила, что речь об её отце. В своей голове она перебрала кучу вариантов и многие из них гнала от себя как можно дальше.
Выбрав себе машину попроще, чтобы не жалко было, если врежется во что-нибудь, Ханна села за руль.
— Далеко собралась? — спросила Мэри, открыв пассажирскую дверь.
— К матери. Я должна всё выяснить, — ответила Мэттьюс, смурыжа носом и вытирая катившиеся слёзы.
— Я с тобой, — сказала Стивенс, усаживаясь рядом.
Ханна махнула головой и завела мотор. И всё. Долбанные передачи она не умела переключать, и на какие педали нужно жать — даже не представляла.
— Твою мать! — рыкнула эрудитка, хлопнув руками по рулю.
— Давай-ка, поменяемся, — предложила Мэри.
— Ну, раз ты настаиваешь, — ответила Ханна, меняясь с подругой местами. — Где научилась?
— Это не сложно, — поведала Стивенс, выезжая со стоянки.- Меня Макс научил. Я даже сама была за рулём, когда мы ездили на совещание в прошлый раз. В «Эрудицию», кстати. Так что, дорогу я знаю.
— Прекрасно! Потом и меня научишь, — сказала Ханна, радуясь за Мэри.
Девушки делились своими мыслями весь путь, думая, как поступить Мэттьюс в той или иной ситуации.
Припарковавшись у дома Ханны, где она совсем недавно жила со своей матерью, девушка уже несколько минут всё ещё сидела в машине, страшась выходить. Здесь всё стало таким далёким и безликим, будто было в прошлой жизни: и сквер неподалёку, и огромная высотка, где девушка провела всё своё детство и юность. Абсолютно всё. И эта улица уже не радовала той чистотой и опрятностью, как раньше. Она считала своим домом уже другую фракцию, где всё заиграло другими красками. Ей были больше по душе заброшенные закоулки «Бесстрашия», со снующими повсюду людьми. Там не было постыдным ругнуться матом или пройтись до дома за ручку вместе с ухажёром. Многие там творили и другие вещи, охая в кустах. Сейчас похолодало, да и листва опала, поэтому подобное прекратилось. Видимо, молодежь решила приберечь свои детородные органы до наступления весны. Интересно, как отнесётся к её визиту мать? Она, конечно, лидер фракции, строгая и стервозная женщина, но всё же, она мать. Пусть, она и не любила свою дочь, как та мечтала, но она это делала так как умела, на что было способно её разбитое женское сердце.
— Ты побудь здесь, а я пошла, — сказала Ханна, наконец, собравшись с мыслями. Мэри кивнула головой, сжимая руль. Она очень переживала за подругу и даже не знала, чем ей можно было помочь.
Поднявшись на тридцать седьмой этаж, Мэттьюс вышла из лифта и достала ключ-карту из кармана куртки. Она подошла к темно-коричневой железной двери и полоснула пластиком по замку. Над проёмом загорелся зелёный огонёк, и дверь, издав звуковой сигнал, стала открываться. Девушка вздохнула полной грудью и вошла в квартиру, где не была уже больше десяти недель.
— Ханна, милая, что ты здесь делаешь? — услышала она удивлённый голос Джанин, выходящей из её комнаты.
— Нам нужно поговорить, мам, — без раздумий и лишней прелюдии ответила девушка, кинувшись в объятия скучавшей женщины.
— Я так рада, что ты зашла! Я как раз прибиралась у тебя, — нежно улыбнулась она. Странно было слышать подобное от старшего лидера фракции. Странно было видеть её вот такой. Заботливый голос матери убаюкивал, обволакивая приятной негой возвращения домой. Она и не думала, что эта строгая и бесчувственная женщина способна на такие искренние эмоции, которые сейчас лились из неё бурным потоком. Именно с такой матерью хотелось поделиться своими переживаниями и страхами. С такой приятной и милой женщиной, которую Ханна видела впервые.
— Ма-ам, — неуверенно произнесла девушка. Джанин пригласила дочь присесть на широкий синий диван, видя, что та крайне озабочена, серьезна и взволнована.
— Что-то случилось? — спросила женщина, садясь рядом с дочерью.- Ты здесь по делу? Тебе нужна моя помощь?