- Тебя тут знают, - заметила я. - Значит, не так-то ты прост?
- Не важно. Как короче пройти к больнице?
- Как ни иди - расстояние одно. Можешь не провожать, это близко.
Но попытка его отговорить провалилась. Что ж, его выбор.
В приемном отделении велели подождать, и вскоре проводили к специалисту. Люк остался ждать, а я вошла в кабинет, где меня осмотрели и вынесли вердикт: все в порядке.
- У вас самое обыкновенное переутомление и стресс. В последнее время каждый второй - с таким вот диагнозом. Что поделать, время такое, неспокойное. Сегодня-завтра посидите дома, не вспоминайте о плохом и не давайте никаких показаний. И принимайте успокоительное, я напишу название.
Мы вышли из больницы и направились в прилегающий к территории парк, плавно перетекающий в заросли, где гуляют разве что собачники.
- Надеюсь, тебе станет лучше.
- Спасибо за беспокойство и прости, что нагрубила.
- И давно ты поняла, что я "не так прост"?
- С самого начала было очевидно. А совсем прозрачно стало после разговора о Стрелке в магазине.
Я натянула рукава свитера так, чтобы пальцы не мерзли. Пальто я оставила дома: пока спешила на работу, запарилась и не думала о том, что солнце греет не постоянно. Не глядя друг на друга мы шли дальше.
- Ты слышала.
- Не намеренно, конечно. Кстати, Лиз была твоей сестрой?
- И об этом знаешь? Как поняла?
- Безумное предположение. И вы оба преследовали Спутника Стрелка?
- Ты слишком много знаешь. Спутник Стрелка... его так только мы называли. Лиз приехала, чтобы расследовать исчезновение детей. Однако похититель погиб, не дождавшись возмездия.
- Вот как.
- Кстати, разве не у него ты работала какое-то время?
- Удивительно, но факт.
- Не находишь странным, что не одна, уже три трагедии за последние годы связаны с тобой?
К этому моменту мы зашли довольно далеко. Здесь деревья переплетались кронами и потому в их плотной тени, пропускавшим редкие лучи, стало холоднее.
- Никогда не задумывалась. Погоди, у меня шнурок развязался, - я присела на корточки, завязала шнурок и вытащила из-за голенища скальпель, унесенный из больницы. Зажала в ладони, через свитер.
Люк стоял напротив, ждал, и, кажется, не только понимал, что я намереваюсь сделать, но и принимал задуманный мной исход. В этот момент ум прояснился.
- Мойра, не надо. Не делай себе хуже.
- Хуже уже не будет.
- Мойра Роэм, бросьте оружие!
Ловушка захлопнулась. Хотя, больше подошло бы сравнение с сетью, в которую я сама замоталась. Сеть страха, бегства. Любой на моем месте понял бы и сумел бы выбраться из ситуации, а я не стала. По-настоящему, зачем мне это? Зачем?
Патрик говорил мне, что все во благо. Оружие наводит рука великого проведения, попадешь - не попадешь, выстрелит - не выстрелит - тебя не касается. Главное - стать мостиком между этим самым проведением и бренной землей.
Таким образом, я стала достойной жить, когда единственная из стоящих у стены осталась целая и невредимая после обстрела вслепую. Патрик был тогда невероятно горд, повторял, что не могла его сестра оказаться ничтожеством, что все так, как он и предвидел. А я уже плохо помню, что со мной было. Кажется, мы совершали теракты, убивали людей, прятались по подвалам как крысы. Мне даже нечего вспомнить из жизни, настолько она стала однообразной и серо-красной. Сумасшествие нашло на меня однажды, когда в газете я увидела заметку о тихой деревушке, каких много на делекой-далекой земле. Тогда же, поддавшись порыву, я сбежала, металась, возвращалась, снова сбегала. Патрик закрывал на это глаза, так как перед ним стояла задача поважнее: как бы уйти от преследования, полиция как раз подобралась очень близко.
Три года назад брат сам отпустил меня. Сказал, я больше не нужна, но так и быть, он позволит мне и дальше жить, не проверяя, осталась ли я достойной. Так я и оказалась здесь.
- Вот как, - Люк делает пометку в блокноте. - Кстати, почему его называют Стрелком? Скорее подошло бы другое прозвище, связанное со взрывами.
- Спроси у него сам, я не знаю.
- И что насчет Нэнси и Лиз?
- Нэнси была просто неосторожна и поскользнулась. Не понимаю, как можно подозревать убийство в таком случае. Да, косвенно я и могла бы стать причиной ее испуга и падения, но расценить такое даже как убийство по неосторожности, такое себе. А, но тебя интересует Лиз. Тут я даже ничего отрицать не стану. Я боюсь. До сих пор. После стольких лет, после... Она сама меня позвала в тот вечер на разговор, все выдала, предложила сдаться. А до того настаивала, что вот-вот соберет доказательства и все - преступник схвачен. Я бы сказала, она меня оскорбила в некоторой степени. Да не сжимай ты так ручку, сломается.