— 12 -
Операторы в бункере — не абы кто, а лучшие флотские акустики. Любому из них шум винтов за много миль заслышать — разом определит тип корабля, примерное водоизмещение, направление и скорость движения. А особо лихие по неуловимым нашему уху особенностям шума еще и по имени тот корабль назовут. Тут уж включай память и вспоминай, сколько на том корабле пушек каких калибров, фамилию капитана вспоминай…
Вот таких ребят, лучших из тех, кто на флотах отслужил, сюда забирают. Работа не из легких: ежовы гости голяком по коридорам и залам галопом скачут, телесным зудом гонимы, поди уследи, кто в какой комнате. Фонограммы выступлений ответственных товарищей из НКВД давно сняты на партийных конференциях и съездах и анализу подвергнуты многоплановому, так что акустики голоса различают. Но только до тех пор, пока гости не перепьются. А они перепиваются. И быстро. Потому часто товарищу Сталину просто обрывки фраз докладывать приходится: с перепою у ежовых гостей голоса тускнут, сипят и скрипят непредсказуемо, и каждый раз на разный манер. Товарищ Сталин с пониманием относится и требует достоверности: лучше не определить говорящего, чем определить неправильно.
Но и это не все. Важно знать, кто сказал, что сказал, но еще важнее — кому. Потому система придумана: куклы резиновые заказаны с номерами. Кукла № 1 мордочкой и фигурой на Николая Ивановича Ежова похожа. Для пущей схожести
— звезды маршальские подрисованы на куклином воротнике. Других кукол — стадо. Номера — как в американском футболе: меньше номер — важнее гость. А потом кукол расставляют по комнатам и коридорам макета необозримой квартиры. Дальше просто — товарищ Трилиссер минуту назад прослушивался в помещении №41, сейчас его голос слышится в помещении №24. Соответственно кукла №9, весьма на товарища Трилиссера похожая, переставляется на макете из одного помещения в другое. Гостей каждый вечер — до сотни и более. Каждую минуту они перемещаются по комнатам, залам и коридорам, как стеклышки в калейдоскопе. Соответственно перемещают и кукол на макете. Каждую минуту автоматическая фотокамера с потолка фиксирует положение кукол. Потом с определенной долей точности можно установить, что именно сказал товарищ Трилиссер в помещении №24 в 23 часа 51 минуту и кто при этом присутствовал. А сказал товарищ Трилиссер следующее:
— Что этот кавказский Гуталин делает! Что делает! Он режет глотки профессионалам. Ну хорошо, он всех нас перережет. А дальше что? Что, скажите мне, дальше? Сможет ли он без нас, без профессионалов?
— Недавно Яшку Серебрянского взяли. Это же чекист хрустального выбора.
— Брось. Я знаю Серебрянского. Крыса. Скорее бы Гуталин его шлепнул. Если бы у Гуталина были мозги, то Яшку Серебрянского надо не стрелять в сталинском подвале, а против нас выпустить. Спасая свою шкуру, Яшка Серебрянский всех нас перегрызет, всех передушит.
— 13 -
Ложатся отчеты на сталинский стол. «Я знаю Серебрянского. Крыса… Если бы у Гуталина были мозги… Яшка Серебрянский всех нас перегрызет, всех передушит…»
— Товарищ Холованов, враги сомневаются, есть ли у Гуталина мозги. Я вынужден врагов разочаровать: у Гуталина мозги есть. Где Серебрянский?
— Товарищ Сталин, Серебрянский — в смертной камере. Ждет исполнения.
— Выпустить. И спустить на своих, на ежовцев.
— Есть — выпустить! Есть — спустить!
— Я последую совету товарища Трилиссера, я спущу Серебрянского на его вчерашних друзей. А самого Трилиссера пора брать.
— Есть — брать Трилиссера. А Ежова?
— Пусть гуляет. Ежова — последним. Неопределенность — хуже всего. Пусть гуляет в неопределенности. И приготовьте Ежову новые унижения.
— У меня, товарищ Сталин, целый каскад унижений для Ежова заготовлен.
— Вот и действуйте. А перспективу не теряйте. Как вы теперь понимаете свою главную цель?
— Главная цель — новый шеф НКВД товарищ Берия.
— Правильно. Что сделано?
— Бункер у бериевского дома строится с опережением графика…
— Хорошо.
— …Нами завербованы начальник бериевского спецпоезда Кабалава, его заместитель, один из шифровальщиков, кочегар паровоза и содержатель бериевского походного гарема, евнух.
— От имени кого вербовали?
— Начальник бериевского спецпоезда Кабалава завербован от имени польской разведки. В случае чего, если Берия заподозрит неладное, то даже под пытками Кабалава будет признаваться, что работал на поляков, а о нашем существовании Кабалава не подозревает. И еще: в случае необходимости мы можем его арестовать и расстрелять как польского шпиона. Доказательства в наших руках. Остальных мы вербовали от имени германской и британской разведок. В случае чего и товарищу Берия можно обвинение предъявить: что же ты вокруг себя польских, английских и немецких шпионов не выявил?
— Хорошо. Но кроме вербовок надо приставить к товарищу Берия людей, которые его ненавидят. Но так приставить, чтобы Берия был уверен: каждого человека он сам выбрал. Нужно обложить его кольцом тайных завистников и ненавистников.
— Обложим, товарищ Сталин.
— И Завенягина тоже.
— 14 -
Убить человека легко. Приказали — убил. Только надо аккуратность проявлять, чтобы конфуза не вышло. Когда вопрос ребром: убивать — не убивать, удостовериться следует, он ли?
Посмотрел Холованов на фотографию в личном деле: красавец майор государственной безопасности с орденом на груди, со знаками различия армейского полковника. Потом на оригинал зрачки поднял. Нет сходства. Взяли человека всего тринадцать дней назад. Всего две недели не кормили, да и то неполные две недели, а он уже никак на свою фотографию не похож. Со скелетом больше сходства. Кормить его было незачем, все равно — расстрел. Результат: лицо не похоже на то, которое с фотографии смеется. Вдобавок ему еще и «черные глазки» сделали — расквасили морду до сплошной синевы с черными отливами. Из белого лица — черное. А волосы, наоборот, из черных смоляных — теперь белые, стариковские.