Кэтрин прищурилась, злобно глядя на Бека. Хэвенли чуть не отступила назад от выражения чистой ненависти на ее лице.
— Ты подставил меня только потому, что хотел защитить нежные чувства своей девушки?
— На самом деле, ты была несчастна почти со всеми в своем отделении, медсестра-стерва. Или, скорее, Хитч. Но ты была особенно ужасна с Хэвенли.
Сет вышел из раздевалки с широкой улыбкой и мерцающими глазами.
— Еще раз привет, ангел. — Сердце Хэвенли екнуло, когда он быстро преодолел расстояние между ними, а затем повернулся к Кэтрин. — Мы подставили тебя, потому что ты беспомощный и безнадежный, тяжёлый случай, который отчаянно нуждается во внимании. Что ж, ты получила его. Наслаждайся.
Когда охранники увели брызжущую слюной Кэтрин, Бек ухмыльнулся, подняв ладонь в воздух в сторону Сета.
— Так держать, мужик. Мы поймали ее.
Сет ухмыльнулся, давая ему пять:
— Черт возьми, да!
Хэвенли наблюдала в ошеломлении. Они все еще заботились о ней, несмотря на… все. Потому что им все еще было не все равно. У нее было сильнейшее желание броситься в их объятия и осыпать их губы поцелуями.
Она не сделала этого.
— Спасибо. Вам обоим, — сказала она вместо этого. — Это значит для меня больше, чем вы думаете.
Прежде чем поддаться своим порывам, она в одиночестве отошла к посту медсестер.
Середина недели. Это был еще один ужасный случай. Хэвенли ненавидела находиться в самом низу всё время. Но каждое утро у нее звонил будильник, ее реальность оставалась прежней. Ее отец был слабее, график был перегружен, кошелек пуст… и жизнь казалась бессмысленной без Бека и Сета.
О, они пытались увлечь ее каждый день. Бек все еще приносил ей обед и делал все возможное, чтобы разговорить ее. Сет появился в конце ее смены и проводил ее из больницы до автобуса, разговаривая с ней обо всем и ни о чем — о том, как сильно он скучал по ней, о том, что его новый бизнес был на удивление востребован, что он все еще находил погоду в Калифорнии непонятной. Он улыбался, флиртовал, очаровывал.
Честно говоря, они изматывали ее.
Черт возьми, она пыталась быть благородной. Почему это должно быть так тяжело и больно?
В ее жизни было одно светлое пятно. Прошло восемь великолепных рабочих дней с тех пор, как Кэтрин уволили. Выражение лица этой ведьмы, когда сестра Льюис в последний раз проводила ее до шкафчика, а затем до двери, было милым. Хэвенли ненавидела наслаждаться чьим-либо несчастьем, но Кэтрин получила то, что заслужила.
С момента ее увольнения в отделении скорой помощи царил блаженный покой. Даже Марселла была милее. И вместо того, чтобы беспокоиться о том, как успокоить Кэтрин, для получения достойной рекомендации после окончания школы медсестер, сестра Льюис почти заверила ее, что у нее будет работа, если она захочет.
Это было облегчением.
Жаль, что выпускной не наступит в ближайшее время.
Вздохнув, она вышла из автобуса, избегая дергающегося мужчины, который выглядел диким и ковырял свое рябое лицо, когда она бросилась к аптеке. К счастью, завтра был первый официальный день весны, и у нее было немного больше солнечного света, чтобы гулять каждый день. Поход в это место со скидками был необходим… но в темные зимние месяцы было немного страшно.
Хэвенли помахала рукой в камеру и схватила свою сумочку, когда они без происшествий пропустили ее через зарешеченную дверь. В ней было ровно триста двенадцать долларов. Как только она уедет отсюда, у нее будет одиннадцать долларов и немного мелочи, чтобы прокормить себя и отца в течение недели, но у него будут спасительные лекарства. Все остальное не имело значения. По крайней мере, в течение девяти дней. Именно столько времени ей придется выплачивать оставшуюся часть арендной платы. Это было непросто, но она научилась лучше флиртовать в «Базукас». Чаевые постепенно увеличивались. Все будет в порядке.
В аптеке была очередь, и ожидание заняло больше времени, чем хотелось. Наконец Хэвенли подошла к стойке и улыбнулась аптекарю, который кивнул и полез к корзине за лекарствами ее отца.
Он взглянул на счет, прикрепленный к пачке лекарства.
— Это будет стоить восемьсот четыре доллара и семь центов.
Она замерла:
— Должно быть, здесь какая-то ошибка. Они всегда стоили триста долларов и двенадцать центов.
Цена не могла быть такой высокой, иначе ей пришлось бы залезть в свой и без того истощенный запас денег за арендную плату, чтобы позволить себе это. И тогда откуда возьмутся деньги, чтобы удержать крышу над их головами?
Мужчина пятидесяти с чем-то лет пожал плечами и указал пальцем: