В очередной раз, когда они с Сетом поднапряглись, их объединенная сила расколола дверь. Она поддалась, отбросив мудака в его квартиру. Мужчина выругался, размахивая руками, тщетно пытаясь защититься, его ноги подкосились, когда он попытался было встать.
Сет оседлал мудака и прижал его к треснувшей плитке, прежде чем разрядить то, что выглядело как месяцы сдерживаемой ярости, каждый кулак приземлялся по идеально рассчитанной дуге мощи и сокрушительной силы на его лице.
Питаясь злобой Сета, Бек использовал грудную клетку говнюка, как футбольный мяч, не обращая внимания на мышцы, которые он размозжил, или кости, которые раздробил. О, месть казалась сладкой. И насилие оказалось ещё приятней, когда пронзительные крики ублюдка прорезали ночь.
Пока Сет продолжал колотить ублюдка, из носа и рта придурка хлынула кровь. Зубы полетели по полу. Все больше лицевых костей трещало под каждым жестоким ударом. По сравнению с этим то, что он сделал с Пайком несколько недель назад, выглядело как дружеское похлопывание по спине.
Встав между дергающимися ногами мужчины, Бек с рычанием наступил ногой на промежность придурка, придавив его член каблуком. Да, он, черт возьми, игнорировал свою клятву Гиппократа и наслаждался криками боли этого ублюдка. Затем он насладился несколькими булькающими мольбами после того, как пнул хозяина по коленной чашечке своими мокасинами.
Когда свинья обмякла и потеряла сознание, Бек сделал неровный вдох, прислонился к стене, тяжело дыша, чтобы восстановить дыхание.
Сет не унимался.
— Остановись, — прорычал Бек, сжимая напряженное плечо частного детектива. — Если ты не знаешь, где спрятать тело и как очистить место убийства, тебе нужно отпустить его.
Сет развернулся, послав ему взгляд, полный нечеловеческой ярости:
— Какого хрена тебя это волнует? Если я убью его, ты навсегда избавишься от меня.
— Потому что Хэвенли не все равно. — Признание этого было отстойным, но сегодняшний вечер был слишком полон реальности, чтобы игнорировать это.
Они желали одну и ту же девушку, и ни один из них не сдавался. Если только он не был действительно чертовски неправ, на каком-то уровне она тоже любила их обоих.
— Сукин сын, — пробормотал Сет, наконец разжав кулак и согнув руку.
— Ну же. Давай найдем Хэвенли. Судя по тому, как орал этот мешок дерьма, появление копов — всего лишь вопрос времени. Нам нужно уходить.
Сет моргнул и отрывисто кивнул. Он медленно встал и уставился на окровавленного домовладельца, в то же самое время вдохнул глубже и плюнул ему в лицо.
Бек сделал мысленную пометку не злить Сета — никогда. Слава богу, парень не согласился драться в ту ночь, в «Тенях». Он, вероятно, все еще выздоравливал бы в отделении интенсивной терапии.
Оба покрытые кровью, они тащили задницы через двор. Беку пришлось спросить:
— Где ты научился так махать кулаками?
— После того, как я ушел от силовиков, водился с людьми, с которыми не должен был, — он пожал плечами. — Там и научился.
Бек не был уверен, что это значит и почему это звучало так зловеще. Он отбросил это, когда они подошли к двери дома Хэвенли.
— Я не знаю, хочу ли я обнять ее или положить себе на колени.
— И то, и другое по порядку. Но ты прав. Мы должны убраться отсюда сейчас же. Что происходит с Эйблом?
— Старик нуждается в серьёзном уходе. У госпиталя не было никакого права освобождать его сегодня. Но у меня там нет привилегий на допуск, так что возражения ни хрена бы не сделали, — вздохнул Бек. — После того, как выберемся отсюда, я сделаю несколько звонков и устрою ему постель на ночь. У меня есть друзья в неврологии, я позвоню завтра. Они могут помочь нам составить долгосрочный план ухода.
— Великолепно. А Хэвенли?
— Я снимаю квартиру рядом с больницей на те ночи, когда нахожусь на дежурстве. Она может остаться там.
— Я помогу ей устроиться.
Бек приподнял бровь, затем пожал плечами. Лучше бы они сейчас не спорили.
— Отлично. Тогда завтра…
— Завтра мы начнем разъяснять кое-что этой упрямой женщине.
— Не могу не согласиться, — Бек покачал головой и ухмыльнулся в сторону Сета. — Посмотри на нас, мы ладим и все такое.
— Неужели чудеса никогда не прекратятся? — возразил Сет с кривой усмешкой. — А теперь давай посмотрим, как поживает наша девочка.
Нервы гудели, как рассерженный улей, в животе Хэвенли, когда она подавила всхлип и схватила последнюю одежду из пластикового контейнера. Она засунула вещи в чемодан горчичного цвета, который отец помог ей упаковать, когда они покинули Висконсин семь коротких месяцев назад, отправляясь в поисках новой надежды на запад.