Плыла - и никак не могла выбраться на поверхность. Но в голове назойливым рефреном повторялось что-то про развилки на дороге. Что-то непонятное. И казалось, будто спину раскаленными иглами прожигает тысяча глаз. Будто она была бабочкой, проткнутой тонкой булавкой, на столе любознательного исследователя. Крылья повисли безвольной тряпкой, и никуда не сдвинуться от точных уколов. Никто не отпустит уникальный экземпляр, пока не удовлетворит интерес полностью. Стефания попыталась разорвать вязкую, как кисель, тьму и...
...Пробуждение было неприятным. Болела грудь, пульсировало в затылке, и что-то непонятное мешало двигаться. Пахло больницей и такой стерильностью, когда точно понимаешь, где именно ты находишься.
А еще рядом что-то пикало, и кто-то шуршал книжными страницами.
- Мама, ты очнулась! Ничего не говори, я позову доктора, - приятная светловолосая девушка подняла взгляд от книжки, стоило только Стефании зашевелиться.
Мама? Не было у нее дочерей. И ни одна невестка, слава Богу, не позволяла себе подобной фамильярности. Стефания уже открыла рот, чтобы попытаться отчитать нахалку, как вдруг в голове что-то щелкнуло. Она зябко поежилась, а перед глазами менялись картинки, наслаиваясь друг на дружку, образуя новое яркое полотно, как в игрушечном калейдоскопе.
... Щелк. Светловолосая голубоглазая девчушка в розовых ползунках со смешным зайчиком, пошатываясь, пытается сделать первые шаги. Откуда-то приходит знание, что она всегда любила зайчиков, и поэтому домашние звали ее «наша зайка».
....Щелк. Старшие сыновья задувают одну большую свечку на торте. А рядом маленькая Эмили заливается счастливым смехом и хлопает в ладоши.
Эмили, ее назвали в честь матери Стефании. Она и внешне была на нее похожа. Те же лукавые голубые глаза, та же мягкая улыбка с ямочкой на щеке.
Стефания сжала пальцами виски, картинки стремительно сменяли друг друга.
Первые ссадины, первые болезни и вызов на дом врача, бессонные ночи, песочница, куклы, домашние праздники, школа, мальчики, выпускной бал... И везде трое, два мальчика и голубоглазая смешливая девчушка. Их зайка.
Глаза обожгло горячим. Как она могла забыть? Что с ней произошло? Удар по голове? Она была дома и пила чай, потом звонил телефон, потом...
- ... когда можно будет забирать ее домой?
- Мы провели обследования, мисс, никаких повреждений не выявили. Думаю, ночь ей все же следует провести здесь.
- Спасибо, доктор, вы уверены, что все в порядке?
- Разумеется, для своего возраста у вашей матушки отличное здоровье.
- Мы следим за этим... На маме все держится.
Эмили улыбнулась и погладила Стефанию по руке.
Стефания медленно моргнула и попыталась ухватиться за ускользающую реальность. Как можно такое забыть? Сон? Бред? Или ей кололи наркотики, и поэтому...
Последняя мысль ей понравилась. Звучало хорошо, с ноткой обыденной нормальности, когда все жуткое и странное обретает разумную рациональную форму. Разумеется, все дело в этом.
Она расслабленно вздохнула и растянула губы в легкой улыбке.
Дочь, уловив ее настроение, снова присела возле кровати на стул.
- Мам, не беспокойся, мы все подготовим. И жить будешь с нами, что ты, в самом деле, как будто помочь некому. Мы же рядом, - Эмили доверчиво заглянула Стефании в глаза и солнечно улыбнулась.
В палате слишком яркий свет, наверное, все дело в этом, потому что... прямо ответить на светлый взгляд дочери Стефания не может.
Слишком тяжело. Потому она лишь комкает простыню, рвано вздыхая. И отчего-то сейчас стало совсем не важно, насколько идеальная у нее прическа. Ей есть на кого положиться? Правда? Но... мальчики ушли из дома один за другим, хлопнув на прощание дверью. Хорошо еще, иногда звонят и приезжают на пару часов. Во всем, конечно, были виноваты...
Стефания вздрогнула, отгоняя настойчивый голос, нашептывающий, что дело совсем не в этом.
Голос терзал изнутри, нанося точечные удары по хрупкому равновесию.
Так, что становилось больно дышать.
Бред.
В попытке отвлечься Стефания сжала руку дочери. Мертвой хваткой, рискуя переломать той пальцы. Но Эмили даже не дернулась.
Только продолжала улыбаться.
Что-то определенно было не так.
Эмили. Ее девочка. А в гудящей, как колокол, голове новая мешанина из разноцветных статичных, как фотокарточки в альбоме, картинок.
Вот она сидит в любимом кресле у окна, а на полу играют внуки. Дети раскидывают по дому игрушки, и все сотрясается от бесконечной беготни. Даже изысканные статуэтки из дорогого фарфора. И Стефания не ругается и не кривит губы. Она смеется вместе с детьми и пытается заманить их на дневной сон обязательной сказкой.