— Знаешь что первым делом сделаю, когда стану полноправным хозяином дома? Сожгу все картины на втором этаже.
— Отличная новость, они мне никогда не нравились, — почему-то смеюсь. Видимо истерика. Рада, что его на поболтать тянет. Это ведь шанс для меня оценить дальнейшие действия.
Я знаю, что это не будет длиться вечно. Возможно даже не больше чем на пол минуты эта тяга к поболтать. Обезумев от переживаний я даже не замечаю как Кит в кухню проник. Этого и Антон не увидел. Только вот мой защитник почувствовав себя хозяином дома решился на то, что каждая собака делает, когда в дом пробирается чужой.
Дикий вопль Антона заставил меня вздрогнуть. Все остальное на инстинктах. Я ринулась к кухонному гарнитуру, четко знала какой шкафчик открыть. Животный страх прибавлял скорости каждому моему действию. Кажется этого запала хватило бы на побег, но я выбрала другую тактику. Это гребанное отчаянье, но так же и единственный вариант в котором я точно не стану жертвой маньяка.
Холодно, холодно, очень холодно. Он настиг меня хищным зверем, медведь шатун, что кажется больше меня в два раза, так развернул резко, что я чудом осталась на своих двоих. Но это не волновало меня. Главная цель — не разжимать кулак.
— Сука, — единственное что он сказал, когда из-под ребра побежал ручеек крови.
Кухонный нож, что я наконец отпустила, торчал из его тела, а я стояла и думала, стоит ли дать ему шанс на спасение, или вытащить его и только после этого вызвать скорую. Очень это не просто решать чью-то судьбу.
Все эмоции на другой план. Нет былой ненависти, страха, злости или сочувствия. Ничего нет. Просто чистый лист и перо, и только ты решаешь какой финал у этой сказки.
Нет больше того парня с которым мы когда-то яро обсуждали премьеру фильма, нет того парня, который был душой компании в загородном домике, это все лишь воспоминания. Передо мной пустота, фантик, как на новогодней ели из детства. Когда мы конфетку съедали, а что бы не нарушать композиции, фантик сворачивали так, словно он не пуст вовсе.
Мне плевать на него. Честно, я не жалею его и сочувствия вовсе не испытываю. Он сам довел себя до этой точки. Никто его не подталкивал, никто его не заставлял. А что касается меня, тут да. Я не хочу как он, остаться в этом мгновении и винить его всю оставшуюся жизнь. Я хочу и я сделаю шаг вперед, я превращу этот день в воспоминание, не позволю временной петле замкнуться.
— Ало, это служба 112, что у вас случилось?
Все остальное как в тумане. Его выносят на носилках и везут с мигалками, я на другой машине в отдел. Это кажется мне безумным, но я не жалею о том, что сделала.
Правда в том, что я даже рада, что он не подался в бега. Жить в вечном страхе всю жизнь не для меня, это ведь сводит с ума. Заставляет видеть то, чего на самом деле нет.
— Ты даже отдохнуть нормально не можешь, — слышу знакомы голос за своей спиной.
— Я бы встала, только вот не могу, да и насколько это уместно, когда мои руки в наручниках? — Отшучиваюсь на обеспокоенный взгляд шефа.
— Да расстегните уже, ради всего святого, — указывает он дежурному, что привез меня в отдел.
Эпилог
Дома я оказалась через 4 часа. Шеф приятно удивил. С меня взяли показания, выписали подписку о невыезде и с мигалками домой отправили. Катерина настаивала на том, что бы со мной поехать. Но я лишь попросила ее больше никому не сообщать моих личных данных и поднялась наверх.
На кухню не проходила. Сразу в душ проскочила, хотелось смыть с себя все это безумие. Каждая капелька крови, что кажется въелась в мою кожу, травмировала меня. Кажется на нервной почве я верхний слой кожи мочалкой соскребла.
Плевать, пусть так, но я е хочу чтобы его ДНК хоть в какой, даже десятой доле, оставалось на моем теле. Лицо мое выглядело ужасно. Разбитые губы, рассечение на щеке, а еще бровь зашивать пришлось. Кстати, щеку под иглу не дала лишь потому что верю, что оно само затянется, не хочу шрамов. А зная нашего медика, он непременно останется. Мясник блин.
Забираюсь под одеяло, кажется это мое безопасное логово. Пушистый защитник на страже жизни хозяйки и фоном что-то по телевизору бормочет.
Кажется стоит сказать спасибо, сегодня я выжила. Смогла отстоять свое право на существование. И теперь все вещи, которые раньше я воспринимала как должное, стали для меня чем-то важным.
Там на кухне, старая Камилла умерла. Была зверски убита своим прошлым. Но эта смерть так же непостоянна, как и погода в декабре. Воскресла, назло всем врагам вернулась к жизни.