2
Проснувшись, я обнаружил, что в комнате уже светло.
Я подошел к окну. Вчерашняя метель покрыла всё вокруг белым пушистым покрывалом. И это покрывало удивительным образом переливалось на солнце. Снег искрился, приобретая алмазное сияние. Лучи солнца пробивались сквозь пушистые заснеженные ветви деревьев, дополняя эту сказочную картину.
Я еще долго стоял бы у окна, любуясь чудесным зимним пейзажем, если бы не вспомнил о своей машине. Странно, но её не было видно за окном. Мне казалось, я оставил её недалеко от дома, где-то там, за забором. Да и дороги видно не было. Наверное, стоит посмотреть с другой стороны.
Я оделся и вышел на улицу. Оказалось, что дом стоит на поляне. По обе стороны от дома красовался лес. А впереди можно было различить проселочную дорогу, по которой, я, видимо, сюда и доехал.
От самой двери шли чёткие глубокие следы. Я последовал по проложенному маршруту и через несколько минут оказался у небольшого сарая. Дверь была приоткрыта. В надежде встретить хозяина дома я заглянул внутрь.
Дмитрия в сарае не оказалось, но это небольшое помещение очень заинтересовало меня. Я в первый раз видел, чтобы предметы в сарае были так аккуратно разложены. Слева были сделаны различные полочки и карманы для строительных инструментов, а справа лежали дрова. Но это была не простая груда дров. Здесь явно поработал талантливый художник. Эти дрова были сложены в форме поваленного дерева. Я даже сфотографировал эту картину на память.
В углу были также аккуратно сложены стопки книг и тетрадей. Значит, я не ошибся, хозяин дома действительно образованный человек.
Я подошел к этой стопке и первое, что бросилось мне в глаза, была связка писем, адресованных Зиновьеву Дмитрию Олеговичу.
Не может быть! Так значит, я нашел его?! Дмитрий! Дмитрий Олегович Зиновьев! Конечно, выглядит он совсем не так, как на фотографиях. Но прошло столько лет, да и борода разительно меняет внешность человека. Но почему он живёт здесь? Его дочь дала мне совсем другой адрес. По её данным, он проживает сейчас в посёлке Гавриловка в сорока километрах отсюда. Эта история становилась всё интереснее.
Конечно, меня раздирало любопытство, но я не мог копаться в чужих книгах. Я стал читать лишь названия, указанные на корешке. Здесь была собрана самая разная литература: по психоанализу, философии, математике, инженерии, биологии, анатомии. Странно, что книги лежат здесь, а не в доме. Неужели Дмитрий использует их для разжигания печи?
Значит, профессор Зиновьев, которого все считали потерянным для общества, всё же продолжал свою деятельность. И он не спился, как считало большинство его коллег и собственные дети!
С одной стороны, я был рад, что мне удалось так быстро найти Зиновьева. Но с другой стороны, я вдруг осознал, что Зиновьев, находясь в здравом уме и твердой памяти, не просто так живёт здесь. А значит, уговорить его поехать со мной будет совсем не просто.
Я ехал к уставшему от жизни человеку. По словам его коллег и детей, Зиновьев в последние годы находился в состоянии депрессии. Он почти ни с кем не разговаривал, не принимал пациентов. В один прекрасный день, устав от излишнего внимания, он уехал жить в деревню. Я надеялся, что за это время деревенская жизнь могла ему надоесть.
Возможно, именно городская жизнь больше его не привлекает. Надежда была на то, что Зиновьев захочет поучаствовать в судьбе факультета, ведь именно он был его основателем! Я был уверен, ему должны быть небезразличны идеи, за которые он боролся столько лет!
Эта мысль придала мне сил и уверенности. Бодрым шагом я направился к выходу.
3
Выйдя из сарая, я наткнулся на Зиновьева, стоявшего неподалёку.
– Доброе утро, Сергей!
Профессор был явно в хорошем настроении. На фоне зимнего пейзажа он походил на Морозко из детской сказки.
– Доброе утро, Дмитрий Олегович! Я искал вас. Шёл по вашим следам, они привели меня сюда.
Зиновьев никак не отреагировал на моё признание. Он лишь протянул мне лопату со словами:
– Не хотите немного размяться? Не только дорога, но и машина ваша полностью засыпана снегом.
– Конечно!
Я взял лопату и последовал за Зиновьевым. Дойдя до калитки, мы бодро принялись расчищать дорогу. Через полчаса я понял, что эта задача оказалась не такой уж и простой для меня.
Я привык работать головой, а не руками. С каждым разом мне было всё тяжелее разогнуть спину и поднять лопату со снегом. Я стал набирать меньшее количество снега за раз и делал это не спеша, с одной стороны, пытаясь сэкономить силы, а с другой – пытаясь произвести впечатление на профессора.