Не просто удачно, а сказочно, волшебно. Клаус был маг и творил чудеса. Он опутал ее чарами, которые она не хотела разрывать. Но поход?! Он протянул ей руки, и Санта поддалась, не в силах отказать ему.
Клаус подвел ее к дому на колесах, установленному в зале для демонстрации. Своими размерами он смахивал на автобус.
Клаус открыл дверь, предлагая войти. Заглянув внутрь, Санта замерла от восхищения: внутри парили воздушные шары в форме сердец, а на маленьком столике стояло блюдо с клубникой в шоколаде. Это было восхитительно. Она не слышала, как он закрыл дверь и приблизился к ней.
— Это тоже мой подарок тебе. У тебя будет свой дом на колесах. Когда мы захотим, то поедем куда угодно в своем доме. Я устал от отелей. А так он будет стоять в нашем саду. И наши дети будут в нем играть…
Санта засмеялась.
— У тебя сегодня есть какие-нибудь дела? — спросила она, пробираясь к клубнике.
— Я сделал это тайком, как только павильон закрылся. Никто не знает. Это наш с тобой маленький секрет.
— Я никому не скажу, — пообещала она, смакуя сочную ягоду.
— А тебе не кажется, что я тоже заслужил небольшое угощение? — Он обнял ее и подарил недвусмысленный поцелуй.
— Ты хочешь здесь?
Он кивнул головой.
— Сейчас?
Клаус опять кивнул.
— Но…
— Мы одни, и снаружи идет дождь. Разве ты не слышишь, как он барабанит по крыше? Его ритм определенно настраивает…
Да, Санни слышала и давно настроилась.
— Мы уже проехали тысячу миль и решили отдохнуть. — Она развязала и сняла с Клауса галстук.
— И пиджак тоже сними, — подхватил он, снимая с Санты куртку, и прошептал: — Я ждал этого момента целую вечность.
— И планировал все это время?
— Угу. И ждал выздоровления.
— Тебе пришлось нелегко.
— Очень. — Он принялся расстегивать на ней платье, одновременно покрывая ее глаза, щеки, губы и шею нежными поцелуями. Добравшись до груди и освободив ее от чашечек бюстгальтера, он стал нежно ласкать соски языком, пока они не заострились розовыми бусинками.
— Никак не могу расстегнуть, она заедает, — пробормотала Санта, возясь с пряжкой на его ремне.
— Знаю, — ответил он, обнаружив спереди на бюстгальтере пикантной формы застежку, и быстро справился с ней, полностью обнажив грудь девушки.
Наконец она расстегнула пряжку, вытащила ремень и отбросила его в сторону. Клаус потянул Санту вниз.
— Я хочу видеть тебя обнаженной, — прошептал он, торопливо раздевая ее.
Она была распалена, взвинчена до предела, почти хмельная. Справившись с одеждой, они упали обнаженные, бедро к бедру, сердце к сердцу, губы к губам. Санта чувствовала, как напряглось ее тело, приняв на себя приятно возбуждающую тяжесть Клауса. Страстный поцелуй обещал наслаждение.
— Я не могу больше ждать, — прохрипел он.
— Сейчас, — ответила она, и он стремительно вошел в нее.
В эту минуту снаружи раздались голоса, и они замерли.
— Я думаю, миссис Флин, мы установим камеру прямо здесь. Так хорошо, мистер Картер? — послышался голос.
— Проклятье!
— Что такое? Кто они?
— Это журналисты. Я совсем забыл, что они собирались сделать репортаж для вечерних новостей об открытии филиала.
— Ты забыл! — прошипела Санта, негодуя. Она чувствовала, как ее тело горит под ним.
— Я думал о другом, — пробормотал Клаус, не шевелясь.
Вдруг они услышали громкий голос.
— Здравствуйте, я — Моника Флин, репортер первого канала. Наша передача посвящена грандиозному открытию нового филиала «Глобуса», которое состоится завтра в десять часов. Сейчас мы…
Санта почувствовала, что «приятель» ожил внутри нее.
— Что ты делаешь? Ты с ума сошел? — прошептала она, стараясь не замечать зарождавшегося блаженства.
— Я не могу, Санни, не могу!
— Клаус! — пыталась она угомонить его.
— Не произноси моего имени или еще что-нибудь. Постарайся не вскрикивать, иначе мы попадем в программу вечерних новостей, — ласково попросил он и, не обращая внимания на ее попытки успокоить его, наращивал темп.
Санте с трудом удалось выполнить его просьбу. Хуже всего было то, что к нараставшему с каждым движением возбуждению, ощущению с каждой минутой приближающегося блаженства примешивался монотонный голос журналистки, продолжавшей репортаж. Санта молила Бога, чтобы никому в голову не пришла идея войти, чтобы продемонстрировать мобильный дом внутри.
Последнее мощное и одновременно с этим нежное движение Клауса принесло долгожданное наслаждение, и сладкая истома разлилась по их телам. Их руки зажимали рты друг другу.