Но я увы, не на его.
Подхожу к нашей старой заснеженной хижине. Зеваю. Как же я устала за сегодняшний денёк! Всё, чего я сейчас хочу, это завалиться в свою подсобку на боковую. Мы с братом спим в крошечной комнатушке (если этот «шкаф» так можно вообще назвать), на сколоченных Анигаем нарах. Правда, у нас есть два одеяла, матрацы, подушки. Спасибо отцу Марку - снабдил ими тайком от нашей мамули, которая считает, что нельзя брать ничего от того, что поклоняется земному Богу, а не Дарийскому божеству Отару. Да если бы не отец Марк, мы бы с братом ещё в младенчестве от голода и холода сдохли. Что уж греха таить, Акрабе всегда было плевать на нас - своих детей. Сосед-священник, считай, в одиночку нас и вырастил. Сколько себя помню, мы с Анигаем больше времени проводили в церкви землян, чем у себя в промерзлом доме. Чего теперь удивляться тому, что я хорошо знаю Священное писание (отец Марк учил нас по нему читать) и в одном весьма конкретном месте вижу дарийского Отара, который, в отличие от Господа, не оставляющего нас даже в этом захолустье, никогда ничего хорошего лично для меня не сделал!
Однако мечте о том, чтобы выспаться, быстро приходит конец, когда я замечаю в окне хижине тусклый огонёк от свечи. Прекрасно! Только этого мне и не хватало! Похоже, у нашей мамаши очередной гость.
Меня передёргивает от злобы и раздражения. Сколько раз ей говорить, чтобы она не таскала «работу» на дом. Цепляешь мужиков в кабаке, ну и кувыркайся там же! Лично у меня сейчас нет никакого желания ещё с час блуждать в ночи по морозу возле хижины, в ожидании, когда они там закончат развлекаться.
С психа без стука открываю дверь. Захожу в дом, однако высказать мамуле всё, что думаю, не успеваю. К горлу почти сразу подкатывает неприятная тревога. Оглядываюсь: брата до сих пор нет, зато заметно поддатая Акраба распивает за столом эль на пару с кузнецом - громоздким пренеприятным типом (её постоянным клиентом). Кузнец бросает на меня оценивающий взгляд.
- Ничего так. Хотя ни спереди, ни сзади...
Ох, не нравится мне всё это. Совсем не нравится!
- Ну да ладно... Чистенькая вроде. Сойдёт, - выносит вердикт кузнец, после чего кидает на стол перед довольной Акрабой сразу десять дар. Заметно, что мать таких больших денег давно в своей единственной руке не держала. Суетно пересчитывает дары, мамуля тут же по ходу сообщает мне «радостную» новость.
- Я тебе первого клиента привела. С Днём рождения, Ада! Хорошо, когда смена растёт!
И только сейчас до меня доходит весь ужас ситуации! Мой День рожденье, будь он трижды проклят!
Твою мать! Я так забегалась с этим кристаллом, что и забыла: завтра нам с Анигаем исполняется тринадцать лет, а это значит, что я могу отправляться работать в кабак с моей беспутной мамашей. И Акраба, конечно же, не упустит свой шанс. Ещё бы! Мамуля пойдёт на всё, чтобы достать побольше дар себе на выпивку и на покупку обожаемого порошка забвения - тандурима. И не важно, что для этого придётся подложить под клиентов родную дочь. Вот послал же Отар мне мамочку! Ну и за что мне благодарить это дарийское божество?
4. "СВЕЖЕНИНА"
Я хорошо знаю этого кузнеца. Премерзкий тип с вечно беременной женой, которая каждый год по весне приносит мертворожденного. Правда, повитуха как-то обмолвилась, что дети все как один рождаются живыми да крепкими. Кузнец сам потом топит их в бочке с талой водой. В целях экономии: лишний рот ему не нужен, да и зачем повитухе доплачивать за относ ребёнка на обрыв, когда и сам прекрасно может справиться с этой грязной работёнкой. После каждых родов, кузнец пристраивает свою жену кормилицей в семью побогаче, чтобы молоко без дела не пропадало. А на заработанные ею деньги потаскушек, типа моей мамаши, покупает. Сейчас вот на меня позарился. Хоть с меня и взять-то ещё толком нечего. Плоская как доска. На пацана похожу. Но нет... Этому старому козлу «свеженины» подавай.