— Чёрт, — плюнул Акаши. Ярость, досада, бессилие, — вот, что он чувствовал.
Эти американцы слишком прыткие.
— Соберись, Акаши, — мимо пробежал его сокомандник. — Отрыв в одну цифру. Отыграем, — где-то рядом так же мельтешили остальные.
Акаши попал в национальную сборную по баскетболу год назад, но уже добился немалого успеха. Его завербовали после матча на соревнованиях в его бывшем баскетбольном клубе, где тренеры сборной увидели в нем кладезь потенциала. Ему выпал шанс на миллион, и он не смог отказаться. Бросив всё дома, Сейджуро уехал в столицу. Он поставил на кон слишком много.
И сейчас, в финале Олимпийских игр в Рио, безбожно проигрывал.
— Тайм-аут! Япония! — тренер взял один из двух перерывов четвертого периода. Счёт 73:82. Осталось 8 минут.
— Перестройтесь. Как только откроется внешняя сторона, пас Фурихате. Если такой возможности нет, Фукуда, Кавахара, проведите парную атаку. Цучида, будь жестче, не дай им вытолкнуть тебя с твоего сектора. Акаши, — тренер холодно посмотрел на распасовщика. — Ты рассеян. Нам нужны пасы, — тот промолчал.
— Еще льда! — кричали запасные. Они носили основе воду и полотенца, помогали, чем могли. У Кавахары растяжение, ему нужно перебинтовать лодыжку. Тренер что-то объяснял остальным, агрессивно жестикулируя руками, посекундно повышая голос.
На поле вышел судья. Пора.
— Вперед! — с трибун доносились выкрики поддержки, хлопки и звуки дудки.
Со временем отрыв не увеличился, но и не уменьшился. Команда смогла поднажать, но этого было недостаточно. 83:91. 3 минуты.
Красноволосый раздраженно выдохнул.
У него не получалось сосредоточиться, как бы он ни старался.
На сердце неспокойно.
Паника застелила его глаза. Всё не может так кончиться.
— Япония! Тайм-аут!
Плюхнувшись на скамейки, парни тяжело отдышались. Нужно предпринять хоть какие-то меры. Сейджуро запустил руки в волосы и закусил губу. Полотенце на голове закрывало его опустившееся лицо, и никто не мог увидеть то выражение мимолетного отчаяния, проступившее на нем. Парень не мог объяснить, что было не так.
— Акаши, — донесся, как сквозь толщу воды, голос тренера. — Это тебя.
Красноволосый недоуменно смотрел на протянутый телефон.
— Быстрей! Перерыв не резиновый.
Взяв трубку, он осторожно прислушался.
— … Сейджи?
Акаши вздрогнул всем телом от неожиданности, но тем не менее схватился за мобильник двумя руками, будто тянулся к этому мягкому голосу.
— Сейджи, — в это время продолжили с той стороны линии. — Я знаю, тебе тяжело. Тебе страшно, ты не знаешь, что делать. И ты не используешь ту технику. Каковы бы ни были причины, только она вам сейчас поможет, — послышались судорожные вздохи. Говорящий человек, кажется, пытался собраться с мыслями.
Баскетболист встал на ноги, уходя подальше от своей команды, чувствуя острую необходимость остаться одному, один на один с этим родным голосом.
— Могу поспорить, только что твои руки были в волосах, а губа была закушена, — лёгкий смешок вскоре был сменён серьёзным тоном. — Ты запутался. Но, Сейджи… Просто вспомни, почему ты играешь в баскетбол.
Его будто пронзила молния.
— Ты шел к своей мечте слишком долго, чтобы отступить сейчас. Я верю в тебя, — умоляюще. — Я понимаю, ты сделал свой выбор еще тогда в Киото. Я знаю, насколько важен для тебя баскетбол. Ты бы не смог без него жить. А я не имела права тебя держать, — голос сорвался до низкого шёпота, выдавая говорящую с головой.
Сейджуро почувствовал то же сожаление, понимая, что все их недосказанности привели их к этому.
— Но знай, что я все равно рядом. Я с тобой. Делай то, что считаешь нужным, и сотри эти грязные ухмылки с их лиц, — он представил, как она сжала кулачок, проявляя твёрдость в своих словах. — Иди до конца, или все страдания, вся боль, что ты перенес, потеряют смысл. Я всегда поддержу тебя, если ты начнешь падать. Ты не одинок. Знаю, мы расстались, и я не имею права… Сейджи… Я люб…
— Время, — тренер вырвал телефон, толкая игрока к команде.
Акаши вновь опустился на скамью, локтями облокачиваясь на колени и сложив руки в замок перед лицом. Закрыв глаза, он сконцентрировался на своих ощущениях. Секунды казались минутами. Посторонний шум не достигал парня, для которого ничего сейчас не существовало, кроме образа в голове.
— Тайм-аут окончен!
И будто всё прояснилось.