Мы взобрались на мотоцикл, промокшие, но счастливые. Он завел мотор, и мы понеслись в сторону Манхэттена, под дождем. Все равно одежда вся вымокла. Я чувствовала, как вода стекала в туфли. Джесси ехал с огромной скоростью и вскоре мы оказались у высотного здания. К этому времени уже успело стемнеть, и ночной Нью-Йорк стал представать во всей своей красе.
-Где мы?
-Я здесь живу, - ответил он.
-Джесси я…
-Ты промокла, у тебя губы синие, тебе нужно просохнуть и согреться.
-Что я скажу Курту? Что я скажу Финну?
-Да забудь ты о них на время.
Я только покачала головой, я знала, что будет дальше. Этого я и боялась. Он подошел ближе, взял меня за руку и прижал к себе. Я ощутила тепло исходящее от его тела, даже через куртку это чувствовалось. Провел рукой по мокрым волосам и линии подбородка, очертил пальцем мои губы. Я вздрогнула, у меня давно не было такого ощущения, чтобы коленки подкашивались. Он заглянул мне в глаза, словно спрашивая, он просил о поцелуе глазами. Я не заставила его ждать и прислонилась к его губам.
Время вокруг остановилось. Мы целовали друг друга, но уже не так нежно, как в школе, а страстно, с надрывом, словно не хотели оторваться друг от друга. Дождь стекал каплями по лицу, но было наплевать на дождь. У меня внизу живота развязался тугой узел, словно какие-то запреты были сняты окончательно. Руки Джесси были в моих волосах, на моей талии, на моей груди. Он словно наслаждался моментом. Финн никогда не целовал меня так, что я забывала, как меня зовут, как его зовут. Финн целовал осторожно, словно боялся поранить. Джесси схватил меня на руки и понес в дом. Вода стекала ручьями на ковер в холле. Он крикнул портье: Сэм, помогите, пожалуйста, моя дама подвернула ногу, нужно припарковать мой мотоцикл, он одной рукой вытащил ключи из кармана и бросил ему.
-Какой этаж, спросила я?
-Первый, - ответил он и понес меня к одной из дверей.
Джесси поставил меня на пол, открыл дверь, затем снова впился в губы властным поцелуем и втолкнул внутрь квартиры. Я понимала, что теряю контроль, отвечала на каждое прикосновение. И, кажется, я забыла, что еще утром я обещала, что не буду делать глупостей. Плевать, живем только один раз.
========== Часть 5 ==========
«Говорят сердце и тело — две разные вещи. Это ложь. Когда затронуто сердце, тело тоже жаждет прикосновений. А когда так часто прикасаются к телу, сердце тоже хочет любить».
Мы упали на его идеальный бежевый диван, он не переставал покрывать мою шею горячими поцелуями. Я уже не соображала, что происходит, мой разум был вне сознания сейчас, и действовали только эмоции. Его руки скользили по платью, по груди, рукам. Платье было все еще мокрым, мокрая ткань сопротивлялась его напирающим рукам.
Джесси сбросил куртку на пол, расстегнул промокшую рубашку. Впервые за много лет я волновалась, словно это все было в первый раз. Когда с рубашкой было покончено, и она лежала рядом с курткой на полу, все мое внимание было привлечено к его мощному торсу. Я провела рукой по его животу, поднимаясь все выше к плечам. Он явно качался, этого не видно было под одеждой, но сейчас я могла почувствовать это. Он снова поцеловал меня, дыхание опять сбилось. Черт, я забыла, как дышать. Но вдруг он резко остановился, навис надо мной: «Рейчел, тебе нужно принять душ, ты можешь заболеть.»
В моей голове роились мысли: «Плевать, не хочу никакого душа, хочу тебя всего и полностью.» Джесси посмотрел на меня с теплом и нежностью, словно хотел сказать без слов, что ему сейчас так же хорошо, как и мне.
Я закрыла глаза и на миг вспомнила юность, мы вдвоем в моей спальне, фраза «Рейчел, давай сделаем это». Его ласки и поцелуи тогда и сейчас были разными. Тогда они не были страстными и настойчивыми, это были поцелуи мальчишки. Но мальчишка вырос. Я сглотнула, когда он снова посмотрел на меня и провел рукой по моей ноге. Его пальцы подбирались к без того испорченному платью. Ткань поддалась сильным рукам, и разрез пополз вверх. И тут в моей голове пронеслись мысли о Финне, о нашем маленьком милом доме, о Берте и Кэрол, которые были идеальным примером для нас всегда. Что же, черт возьми, я делаю. Я нервно дернулась в его руках.
-Джесси, Джесси, стой, остановись, пожалуйста, так нельзя, все слишком быстро.
Он поднял на меня глаза. Сел напротив меня, сложил руки на груди и произнес:
«Ты думаешь что-то сейчас изменится от того, что ты захотела все так оборвать, ты ведь этого хочешь, я этого хочу, но нам мешает опять твоя чертова нерешительность, как тогда, но ведь прошло уже много лет, а ты все изображаешь из себя девицу, честь которой я хочу украсть. Если бы ты не хотела, тебя бы здесь не было, согласись.»
Я опустила глаза в пол, он был прав, это все сейчас было нужно нам обоим, но Финн, как я могу поступить так с ним. Это ведь обман, предательство, измена. Тем более это Джесси, этого он мне никогда не простит.
Джесси встал с дивана, расправил плечи и ушел в соседнюю комнату. Я смогла, наконец, рассмотреть его жилище. Квартира была небольшая, но уютная. Спальня, прилегающая к ней кухня с барной стойкой. Напротивдивана стояла огромная плазменная панель. Везде чувствовалась его рука, в цветах, в дизайне. Диски и фотографии были расставлены на полках, рядом с наградами. В углу комнаты стоял компьютерный стол, заваленный бумагами. Чисто мужское жилище.
Он вернулся через пару минут и держал в руках голубую рубашку и мужские шорты. На нем был махровый халат, волосы были идеально приглажены, словно и не было ничего, что могло бы потревожить его внешний вид. Джесси положил рубашку на спинку дивана.
-Держи, прими душ, переоденься и езжай домой. Так будет лучше для нас обоих. Забудем все как страшный сон.
-Прости, что я все испортила.
-Это ты меня прости, — сказал он, — я не должен был кидаться на тебя. Ты так чертовски соблазнительна была сегодня, что я не выдержал. — Блять, Берри ты меня с ума сводишь.
-Из твоих слов я должна понимать, что ты хотел только затащить меня в койку.
-Ты дура, Рейчел, если бы я хотел только секса я бы позвонил Тиффани, Джессике, Натали, а ты, ты другая. Ты для меня как награда, приз, который я мечтал получить всю свою гребаную жизнь, но его всегда уводили у меня из-под носа, потому что, либо я был ослом, либо появлялся придурок, которому ты кидалась на шею. А я, блять, не железный, твою мать, я тоже умею чувствовать, любить, я не мог найти себе места, когда ты кидала меня в сотый раз. Я страдал, я ненавидел тебя, потому что жить без тебя не мог. Ты все эти годы была для меня несбывшейся мечтой, идеалом, который я потерял по своей тупости, подчиняясь коллективному влиянию.
Я стояла, открыв рот, слушая, как он говорил все эти вещи. Мне было уже наплевать на испорченное платье, взлохмаченные мокрые волосы, потекшую косметику, потому что сердце билось с такой силой, как, будто каждое его слово ранило меня.
Джесси подошел к барной стойке, вытащил бутылку с виски. Я присела на край дивана, оставив на бежевой безупречной ткани мокрое пятно. Он налил себе в бокал немного и бросил пару льдинок.
-Рейчел, прими душ, ты мне безумно дорога, конечно, но за диван я заплатил немалые деньги.
Я взяла рубашку и шорты, которые он положил на спинку, и пошла в ванную. На дизайн не хотелось обращать внимания сейчас. Я вошла под теплую струю воды, которая согревала, закрыла глаза и вспомнила, как буквально только что он целовал меня в соседней комнате. Губы мои до сих помнили вкус его губ. Мокрое платье на полу напоминало об этом, а мокрое белье давало мне понять, что домой я сегодня явно не поеду, и ночевать придется здесь.