Гениальный автор «Слова о полку Игореве», как мы знаем, явный сторонник единения русских земель, обращает взор свой на северо-восток. «Именно владимиро-суздальский князь достиг того, что поэту казалось для Руси необходимым», - комментировал академик Б. Греков вдохновенные стихи «Слова»: «Великий князь Всеволод! И не в мыслях твоих прилететь издалече - отчий золот престол защитить!… А ведь Волгу мог бы веслами бойцов разбрызгать, Дон - шлемами вычерпать!»
Почти километровое кольцо величественного земляного вала живописно охватывает бывший Дмитровский кремль. Сохранился, к счастью, вал этот прекрасно, давая полное представление о первоначальных размерах городка. Отсюда, из этого родника, растекался старинный Дмитров. Когда-то за этими могучими насыпями располагались хоромы князя, наместника, крепостного гарнизона, хранились архив, городская казна. Сюда - к спасительным валам - тянулись слободки ремесленников и челяди. Двадцатиметровая насыпь представляла крепкий орешек для врагов, особенно если вообразить себе восемь рубленых башен, замкнутых дюжими деревянными пряслами, которые грозно красовались на земляном гребне.
А теперь зеленые склоны вала неправдоподобно романтичны: они насыпаны будто специально для туристских рекламных проспектов… Внутри насыпи выкопан квадратный прудик, где в жару весело плещутся ребятишки. Тихой грустью веет от аллей густых берез и лип; заботливо поливают свои клочки-огороды жители нескольких домиков, как в старину, закрытых земляным щитом. Вплотную к западной внутренней стороне вала примыкает кирпичный оштукатуренный дом с классическим, скромным портиком. По верху вала - желтая змейка выбитой до блеска тропинки: здесь часто гуляют дмитровцы. Отсюда город как на ладони. Далеко видно Заречье, окрестные луга и перелески, строения пригородов, ровные ленты сел. Вкусно пахнет некошеная трава, в которой можно мечтать, лежа почти невидимым со стороны. Есть тут такие укромные, тихие уголки среди разнотравья, что забываешь, куда ты приехал, что в нескольких шагах от тебя - город. Гребень вала скрывает дома, видны лишь кроны нескольких деревьев да мачты-распятия телевизионных антенн…
Но по внешне мирному, оцепеневшему в забытьи валу с визгом карабкались лучники татаро-монгольских отрядов, грабивших и сжигавших Дмитров. Шесть раз потоки русской крови орошали эти земляные склоны. Во рву, захлебываясь, ржали израненные кони.
В 1373 году, не считаясь с расстояниями, бездорожьем, сюда привел воинственную дружину литовский полководец князь Ольгерд.
Здесь, щеголяя отличной посадкой, переодетая кавалеристом, была «вдовствующая царица» - первая из «державных» авантюристок - Марина Мнишек; подоспевшие русские ратники зимой 1610 года выбили из города отряды шляхтичей.
В опаленном 1812 году иноземцы снова заняли Дмитровский кремль… Французский авангард, отыскивая ушедшую от Наполеона русскую армию, выслал из Дмитрова разъезд к Волге.
Наконец, мы помним, был 1941-й…
Древний вал - современник князя Всеволода - молчаливо высится в центре Дмитрова…[1] Ничего другого не осталось из построек XII - XIV столетий. Набеги, опустошительные пожары уничтожили все, что не могло сопротивляться огню. [1 Нынешний вид вал принял в княжение Юрия Ивановича (1504 - 1533), брата Василия III. Это время политического и культурного расцвета Дмитрова].
Но чудесный феникс - Дмитров возрождался буквально из пепла. Люди возвращались из бегов, хоронили убитых, рубили дома, вскапывали огороды, разжигали кузницы, открывали ворота лавок и зазывали гостей… А в XVI веке, когда Грозный покровительствовал заморским купцам, город превратился в торгового посредника державной Москвы…
За несколько километров от Дмитрова Яхрома принимает притоки - Икшу и Волгушу. Отсюда начинался «водяной ход» к Онежскому озеру и Белому морю. Об этом свидетельствовал немецкий дипломат Герберштейн. По Яхроме плыли до Сестры, далее к Дубне, откуда выходили на Волгу. Через Калязин и Углич достигали покоренной Казани; по Шексне доплывали до Череповца и Белозерска; по Мологе - до Устюжны Железнопольской.
К XVIII веку Яхрома обмелела. Почерневшие доски причалов пошли на дрова.
Зато спустя два с половиной столетия после закрытия «водяного хода» на север Дмитров вновь стал пристанью перед Волгой. Теплыми светлыми вечерами, когда утихают дневные ливни, когда слабый туман оседает на воду канала, фантастично видеть, как среди низких, схваченных бетоном берегов канала беззвучно двигаются белые призраки многопалубных теплоходов, изредка предупреждающе гудит сигнал, а стройный корабль торжественно и неслышно скользит по невидимой для глаз наблюдателя воде.