Кряхтя дед начистил кирзовые сапоги вонючим гуталином, надел китель. Для солидности взял трость и, прикрыв лысину помятой фуражкой, вышел из дома.
Издалека казалось, что в лагере творится хаос, беспорядочно носятся люди, что-то крича. Но чем ближе подходил к палаткам Геннадий Федорович, тем больше виделось логики и слаженности в поведении взрослых и детей, которые были сгруппированы в небольшие отряды. Каждый занимался своим делом. Одни сидели в шатрах с кипами бумаг и что-то бурно обсуждали. Другие, стоя кругом, перекидывали большой голубой мяч и выкрикивали слова. Третьи что-то вырезали из больших коробок. Таких групп было с десяток. Среди незнакомых и чужих подростков и взрослых старик заметил и односельчан, которые с упоением занимались с пришлыми их играми.
Между группами курсировал резко выделяющийся своей лысой головой высокий мужчина. Его голос звонко разлетался над поляной, и где бы он не оказался, всегда раздавался детский смех. Его широкие штаны цвета хаки были заправлены в высокие берцы, ярко-оранжевая футболка, словно апельсин, мелькала то там, то тут.
Когда лысый мужчина быстрым шагом проходил мимо Геннадия Федоровича, он улыбнулся широкой, ребяческой улыбкой и кивнул старику. Взгляд его голубых и наивных глаз, словно младенца, заставил старика на мгновение утонуть в них.
— Эй, — окликнул он лысого, — ты тут главный?
— Здравствуй, добрый человек! — снова улыбнулся обезоруживающей улыбкой мужчина. — Да, я. Меня зовут Павел. Вы хотите присоединиться? Смотрите, сколько уже ваших участвует. Нам будет очень приятно ваше общество.
Павел говорил так быстро и безостановочно, что старик не мог вставить ни словечка. Он лишь мотал седой головой и нетерпеливо постукивал тростью. Когда руководитель всей этой канители наконец сделал паузу, дед сердито стал задавать вопросы:
— Что вы здесь затеяли? Делать больше нечего? Время только тратите. Шумите, бегаете!
— Дедушка, миленький! — воскликнул Павел, снова лучезарно улыбаясь. Его глаза излучали счастье и какое-то спокойствие, которое сдерживало гнев старика. — Мы же не просто так. Мы же для пользы. Для познания себя. Вас как зовут?
— Геннадий Федорович, — послушно ответил старик, выпрямляя спину.
— Геннадий Федорович! Приглашаю вас поучаствовать в очень занимательном тренинге! — Мужчина приобнял старика за плечи и повел в глубину лагеря. — Это легко. Любой ребенок справляется с этим заданием, — ворковал Павел, не давая деду воспротивиться.
Они подошли к большим коробкам, стоящим посреди лагеря. Несколько подростков доставали из этих коробок разные игрушки и рядами раскладывали их на столики.
— Вот, Геннадий Федорович! Вам нужно только доставать из коробки игрушки, которые нравятся. А я помогу вам их расставить. Идет?
— Что, я дите тебе малое? — буркнул дед, но в коробку заглянул. Руки будто бы сами потянулись к небольшому темно-зеленому танку. Он вытащил игрушку, покрутил ее и сунул Павлу. — Ладно, ставь!
Долго ковырялся в ящике старик, доставая то одну, то другую игрушку. Некоторые пришлось собирать из разрозненных частей, некоторые он кидал обратно. Павел принимал из его рук каждую вещь и радовался ей словно ребенок, счастливо улыбаясь и блестя своими добродушными, светлыми глазами.
Наконец стол был полностью заполнен. Старик оглядел свою работу и довольно ухмыльнулся.
— Это все?
— Все, — согласился Павел, освещая весь мир своей улыбкой.
Старик оглянулся на столики рядом, на которых также стояли игрушки, собранные детьми. В отличие от его стола, на них стояли яркие куклы, цветные кубики и мячики, пушистые зверушки. На его же столе лежали темные, в основном черные вещи и игрушки на военную тематику — танки, безногие и безрукие солдатики, ружья и пулеметы.