Нита опустилась на скамеечку для коленопреклонения и сложила руки перед собой, облокотившись о спинку впередистоящей скамьи. Спустя секунду она опустила голову на сложенные руки.
Пожалуйста, пожалуйста, не дай моей маме умереть. Я все для этого сделаю. Что бы то ни было.
Но если Ты позволишь ей умереть…
Она оборвала себя. Угрожать Единой было по меньшей мере глупо, не говоря уже о полной бесполезности этого и (что самое неприятное) просто невоспитанности. Тем не менее, ее страх сменялся гневом и наоборот чуть ли не каждые пять минут. Нита не могла припомнить, когда в последний раз ее эмоции настолько выходили из-под контроля. Она попыталась взять себя в руки. Это было невероятно сложно.
Только… пожалуйста. Не дай ей умереть. Если Ты этого не сделаешь, я могу сделать… что угодно. Не важно, что. Я на Твоей стороне, помнишь, я никогда раньше не поступала плохо. Я могу сделать это только для нее. Позволь мне сделать что-нибудь… позволь мне помочь ей. Позволь мне суметь помочь ей.
Я никогда не просила слишком много. Только об этом. Я сделаю все, что угодно, если Ты дашь мне возможность спасти ее, помоги мне спасти ее, позволь ей жить!
Плач из самой глубины сердца прервался, когда Нита попыталась справиться с нахлынувшими эмоциями. Тишина вокруг показалась ей особенно глубокой. Никакого ответа не последовало.
Впрочем, я и не ожидала иного, внезапно подумала Нита, рассердившись на саму себя и поднимаясь с колен. Волна смущения, досады на собственную доверчивость и безнадежности окатила ее.
Она встала и вышла через переднюю дверь… и замерла на месте. К зданию подъехал длинный черный катафалк и начал парковаться. Ожидались чьи-то похороны.
На мгновение Ниту пронзил дикий ужас. Затем она пробежала мимо автомобиля, избегая смотреть на него и более чем когда-либо намереваясь сделать все от нее зависящее.
Когда вечером они с Дайрин и их папой отправились в больницу, их остановили возле сестринского поста. Главная медсестра, миссис Джефферсон, поднялась из-за стола и повела их в маленькую комнату на другом конце зала, что вызвало в Ните приступ иррационального страха.
- В чем дело? - спросил отец Ниты сразу, как только закрылась дверь.
- У вашей жены был еще один приступ судорог, - сказала миссис Джефферсон, - примерно час назад. Его удалось быстро купировать без особых повреждений в итоге, но сейчас она очень утомлена. По решению доктора она будет находиться под действием седативных препаратов до конца дня, так что сейчас она спит. Завтра ей станет лучше.
- Но ее состояние не изменится до операции, - сказал Нитин папа безрадостным голосом.
Миссис Джефферсон только коротко взглянула на него.
- Она запланирована на пятницу, - сказала она. - Разве доктор Кашивабара вам об этом не говорила?
- Об этом… Да, - отец Ниты проглотил комок в горле. - Но между сейчас и тогда…
- Мы за ней присмотрим, - сказала миссис Джефферсон. - Один человек неотступно дежурил возле нее начиная с сегодняшнего утра, поэтому мы смогли так быстро стабилизировать ее состояние, - она сделала паузу. - У нее были галлюцинации…
Папа Нита потер глаза, его лицо еще более осунулось.
- Теперь еще и галлюцинации…
Медсестра нерешительно спросила:
- Раньше миссис Каллахан интересовалась программами о космосе или астрономией?
- Эм, да, в какой-то мере, - осторожно ответил отец Ниты.
- А, хорошо, - медсестра явно немного успокоилась. - Она много говорила по поводу Луны, где когда-то бывала, после судорог прошлой ночью. Что-то относительно прогулок по ней. И несколько раз повторяла про то, что нужно искать свет, необходимо пользоваться светом, и что эти маленькие темные штучки закрывают от нее свет. Возможно, ее оптические симптомы связаны с работой по управляемому воображению, которой они занимались вместе с консультантом по кризисным ситуациям, - медсестра покачала головой. - Так или иначе, это может сбить с толку. Я бы не стала слишком переживать по этому поводу.
Сердце Ниты замерло у нее в груди.
- Можем мы просто посидеть возле нее несколько минут? - спросил отец Ниты. - Мы ее не потревожим.
Старшая медсестра хотела было отказать им… но передумала.
- Хорошо, - сказала она. - Но держите это в секрете; если доктор узнает, что я вас пустила…
- Мы ненадолго.
Втроем они тихонько проскользнули в палату, где лежала мама Ниты. В комнате, кроме нее, никого не осталось; только одна-единственная кровать была занята, шторы вокруг нее были задернуты. Они прошли между занавесями и некоторое время просто молча стояли.