— А теперь я вернусь к своему занятию и продолжу подготавливать комнату для следующей тупой группы идиотов, орущих и пугающихся кукол, — в его голосе столько злости, что она, как будто накаляет воздух, делая его безобразно душным и едким.
— Но… а как же я? — Возмущаюсь такому отношению. Почему я ему так неприятна, когда ничего дурного не сделала, ну, кроме того, что спорила с ним и даже хочу ударить за подобную наглость?
— Мне всё равно, Эйрин. Но советую поскорее найти отсюда выход, потому что я не отличаюсь долгим терпением, — бросает он и делает шаг в темноту, но я быстро хватаю его за локоть и с силой тащу обратно на свет.
Парень изумлённо, даже шокировано переводит взгляд на мою руку, а его скулы играют от ярости. Я только сейчас замечаю, что наши ноги погружены в тёмный дым, схожий с грозовыми облаками. И в эту секунду я вижу в нём кричащую девушку, яркое пламя костра и даже кашляю пару раз, а затем прочищаю горло.
— Помоги мне, я больше не хочу ничего искать. Никаких ключей. Помоги мне, — подняв голову, быстро шепчу я, надеясь на то, что он немного сжалится надо мной.
— Помочь?
— Да, мне нужна помощь. Мне плохо, физически плохо от дыма и гари в комнате, где сжигали девушку. Даже дышать сложно, если честно. Сейчас сложно, — и, правда, в одну секунду голова начинает кружиться, а я словно возвращаюсь обратно к жертве, явственно видя её перед глазами.
— Ведьму? — Уточняет он.
— Точно, ведьму.
— Там безопасный дым и никакой угрозы здоровью нормального человека он не создаёт. Это очередная уловка, чтобы меня завлечь. Я…
— Чёрт возьми, да прекрати ты считать, что в данный момент хоть капельку интересуешь меня! Да, у тебя очень необычная для ирландца внешность, но у меня есть парень, и я его люблю. И мне, действительно, плохо. Горло сдавливает, как будто ядовитый дым проникает в него, как было в той комнате. Глаза разъедает от жара, и кожа… она трескается и причиняет невыносимую боль. Жуткую боль, от которой всё тело ломит. И крик… её крик я тоже слышала, эти спецэффекты могут нанести серьёзный вред, и со мной это случилось. Пожалуйста, помоги мне выйти отсюда, — отпускаю его руку и, мотая головой, чтобы снять с себя воспоминания, чуть ли не всхлипываю.
Меня тошнит, сильно тошнит, как после аттракционов, с которыми я переборщила. Даже руки дрожат, а тело покрывается холодным липким и неприятным потом.
С моей головы сдирают парик вместе с венком, и я вскрикиваю от испуга и прижимаюсь к трюмо, во все глаза смотря на парня, отшвыривающего от себя искусственные волосы.
Глава 4
— Цвет расплавленной меди с вкраплениями золотых искр пламени. Тёмная зелень диких лесов в глубине глаз. Белоснежная кожа, не тронутая солнечными лучами, — шёпот парня, медленно подходящего ко мне, пугает. Он с интересом разглядывает меня, то прищуриваясь, то отводя глаза, словно думает о чём-то очень серьёзном. Принимает решение.
— Что? — Переспрашиваю его.
— Я помогу тебе, Эйрин, — резко произносит он, отчего я вздрагиваю. Да что за привычка так играть голосом, что мурашки по коже бегают от страха?
— Ты согласна пойти со мной? — Он протягивает мне руку, и я киваю ему, вкладывая в неё свою. У него очень горячие пальцы. По сравнению с моей холодной кожей, они даже обжигающие.
Без лишних слов парень ведёт меня к двери, и она открывается перед ним. Мне, если честно, сейчас не до того, почему здесь так всё механизировано, и на что именно реагируют датчики, в том числе и включившие свет, озаряющий ту спальню, в которой я была. Только вот есть различие. Любовников на кровати уже нет. Оборачиваюсь, не понимая, как такое может быть, а меня уже ведут к двери, расположенной между той, в которую вышел Терло, и той, в которую вошла я.
Мне приходится чуть ли не бежать вслед за парнем, крепко держащим меня за руку. Мы несёмся по тёмному коридору, и я боюсь упасть, оттого что ничего не вижу. Мы молча движемся по какому-то лабиринту, только моё сбившееся дыхание остаётся позади. Очередная дверь распахивается перед нами, и мы оказываемся перед освещённым пространством, в котором виднеется широкая лестница и главный вход в дом. Слава Богу!
Парень отпускает меня и подталкивает вперёд, а сам остаётся в темноте.
— Будь осторожна, Эйрин, — шепчет мне на ухо, неожиданно хватая за плечи и притягивая к себе. Издаю судорожный вздох и быстро облизываю губы.
— Необходимо быть внимательнее в ночь Всех Святых, когда двери другого мира открываются и выпускают всю нечисть поразвлечься на улицы. Не всегда человек возвращается таким же, каким вышел из дома в эту ночь, и, обычно, это уже не человек, — он отпускает меня, а я, удивлённая его словами, оборачиваюсь.