Хожу по спальне и, в который раз, заглядываю в гардеробную. Не меняется эта комната. Выйти отсюда не могу, уже проверяла, меня заперли. Стёкла не бьются, пару раз пробовала, но помня первый опыт, заранее отскакивала. Мне кажется, что уже прошло пару дней, потому что я успела выспаться; выпить оставшийся холодный чай, напоминающий отвар ромашки; принять ванну, переодеться в ночную рубашку, найденную в гардеробной; поплакать, покричать, отбить руки, затем снова поплакать и замолчать, поняв, что никто мне не собирается помогать. Даже чёрта этого треклятого звала, а он не пришёл. Обещал ведь! А я, дура, ему прядь свою отдала и думаю, что зря! Раз здесь есть ведьмы, то они могут что-то с ней сделать и ещё больше ухудшить моё положение.
Есть хочу. Очень хочу кушать, да и пить. Пробовала пить воду из-под крана, а она какая-то странная и очень горькая. Оттого что слабость организма от голода даёт о себе знать головокружением и холодным потом, делаю вывод, что, действительно, уже прошло где-то два дня.
— Это нечестно. Ты слышишь да меня, проклятый уродец Рэйг? Так вот, знай, что это абсолютно нечестно по отношению ко мне. Значит, своей любовнице неверной ты позволил забрать у меня жизнь и вынудить прийти сюда, печалясь о том, что она тебя бросила. К слову, тебя любая нормальная девушка бросит, потому что ты наглый, грубый и жестокий хам, не умеющий думать ни о ком, кроме себя. Но вернусь к своему возмущению тем, что ты моришь меня голодом. Чего ты хочешь этим добиться? Моей смерти? Так проще было оставить меня там. Зачем ты обманом заставил меня прийти сюда? Зачем, раз так сильно меня ненавидишь? — Тихо произношу я и, прислоняясь плечом к стене, смотрю в окно на кровавую огромную луну, так и не изменившую своего положения.
— Почему для вас намного важнее только те, кто имеет какую-то силу? Почему вы считаете, что имеете право мстить людям из-за каких-то событий, к которым лично я не имею никакого отношения? Зачем я тебе, Рэйг? Что с меня взять? Я не позволю тебе притронуться ко мне, да и уверена, что твои глаза замылены красотой невесты, раз ты уже простил её, а на мне злость только срывать будешь. Это безобразно и жестоко, потому что я предпочла бы умереть, чем знать о том, что вы все существуете на самом деле, а не являетесь киношным вымыслом. Да и, неужели, я мало пережила? Ты ведь понятия не имеешь о том, как мне было страшно и сейчас тоже страшно быть здесь, вдали от своей семьи, от парня, которого люблю, а меня заставили его ненавидеть. А я люблю его до сих пор, и мне так горько, оттого что эта стерва будет пользоваться моим телом и дотрагиваться до моего парня. Ты даже не задумался о том, что она натворит там, в моей жизни. Ведь у меня были планы, мечты и будущее, которое я хотела прожить. Вы лишили меня его… всего лишили, — уже плачу, жалея себя несчастную. Ну разве я не права? Разве всё это не именно так, как я сказала? Да ещё и голодом морят, чтобы наказать.
— Страху нет места в жизни, Эйрин, — вздрагиваю от грудного низкого голоса, раздающегося за спиной, и оборачиваюсь, замечая, что свечи снова погасли, и только два канделябра горят, а появившийся из воздуха демон стоит всего в паре шагов от меня.
— Страх притупляет все силы, лишает их и не позволяет защищать себя, — продолжает он.
— Лекции пришёл читать? Отправляйся туда, где был, уродец, — шиплю я, вытирая слёзы. Его глаза в темноте ярко вспыхивают яростью, отчего я сглатываю и шарахаюсь в сторону.
— Не смей, — угрожающе выставляю палец вперёд, и только бы не разреветься от ужаса предстоящей расправы. — Не смей меня бить, понял? Не смей поднимать на меня руку из-за того, что тебя бросили! Любая бы тебя бросила из-за твоего поведения и жестокости! И я не твоя груша для битья, не рабыня и не твоя невеста, чтобы ты такое делал! Не смей подходить ко мне, жуткий насильник! Лучше смерть, чем видеть тебя!
— Что ж, раз так, то умирай от голода! А я же решил быть понимающим, войти в твоё положение и принёс тебе плотный обед, наглая фурия земная! — Рычит он так громко, что стёкла трещат, а я закрываю руками уши, сотрясаясь, от ужасного, низкого и пугающего силой голоса.
Он исчезает так же внезапно, как и появился, оставляя меня одну.
— Ты не имеешь права! — Кричу, обиженно хлюпая носом. — Не имеешь права так со мной обращаться! Ненавижу тебя, козёл эгоистичный! Ненавижу! Желаю, чтобы твоя невеста тоже подохла, и ты вечно горевал о том, что никто и никогда тебя не полюбит! Тебя любить невозможно, потому что ты отвратительный ублюдок! Желаю тебе влюбиться ещё сильнее в ту, которая никогда не ответит взаимностью, в неверную! Желаю тебе любить ту единственную так сильно, что это будет причинять боль, но она никогда тебя не выберет! Ты будешь вечно один! Вечно! Проклинаю твою жизнь и твой род! Проклинаю тебя на боль и страшные муки! Проклинаю тебя!