— Интересно, кто их спонсирует? Вряд ли по два евро с пятнадцати человек, которые пришли сегодня сюда к полуночи, покроют расходы, — перебирая ягодки винограда, шепчу я.
— Какая разница, Ари, главное, что мы здесь и можем даже угоститься этим…
— Нет, — ударяю Терло по руке, тянущейся к ветке. — Было сказано, что ничего есть и пить нельзя.
— Но ты сама сказала, что это всё настоящее, — припоминает он.
— Не факт, что это тоже не муляж, просто так идеально выполненный, что не отличишь от настоящего. И нас могут дисквалифицировать, уверена, здесь есть камеры, — поднимаю голову на потолок… точнее, туда, где должен быть потолок, а над нами что ни на есть реальное небо с облаками и солнцем.
— Вау, — выдыхаю я.
Мы с Терло смотрим на небо, улыбаясь тому, что, вообще, видим такое, ведь для нас подобное просто невероятно. Очень мало развлечений и аттракционов в нашем городе, а в столицу или же в другие страны мы не ездили, не так богаты. А вот сейчас, наслаждаясь и получая невероятный заряд экстаза, я не могу поверить в то, что это всё происходит на самом деле.
Неожиданно солнце исчезает, и небо меняется, оно темнеет, и на нём появляются звёзды и полная луна, слабо освещающая нас и виноградники.
— Это просто… одуреть, — шепчет Терло.
— Как будто в другом мире, да? Я никогда ничего подобного не наблюдала. Как это они сделали? Боже, я бы всё отдала, чтобы тоже научиться подобному. Это, действительно, магия какая-то и… — мой голос перебивает крик, да такой ужасающий, что я замираю, увидев хмурое лицо парня.
Крик повторяется, а затем мы слышим топот, рычание и вой, закладывающий уши, заставляющий меня закрыть их. Всё любование красотой и этим местом превращается в долгий и мучительный страх. Я боюсь понять то, что крик был детским. Кричала девочка. Очень звонко и панически. Крик продолжается, по виду Терло могу предположить, что теперь и ему невесело. Он бледнеет, когда я убираю руки от ушей и вся сжимаюсь до глубины души от пронзающего визга.
— Пошли, Ари, — Терло резко хватает меня за руку, и мы несёмся мимо виноградников вперёд, там тупик из зарослей. Мы сворачиваем, а крики где-то близко, очень близко, как и рычание, пугающее настолько, что кровь застывает в жилах и вызывает одно желание — свалить к чёрту из этого места.
— Тихо. Вроде бы всё, — мой парень поднимает руку, а я глубоко дышу, только бы снова не показаться трусихой. Ведь это всё шоу. Шоу, где только муляжи и куклы, верно? Никого другого быть не может.
— Надо найти ребёнка.
— Ты тоже думаешь, что это девочка? — Шепчу я, двигаясь за Терло дальше.
— Да, и кто-то на неё напал. Опять убийство. Виноградник, крик и ребёнок. Припоминаешь что-нибудь?
— Пока нет… я… думать не могу, всё настолько реально.
— Вот чёрт, — Терло неожиданно останавливается, и я врезаюсь в него.
Выглядывая из-за его плеча, шумно выдыхаю от ужаса открывшейся мне картинки. Меня снова передёргивает от печали и сожаления о том, насколько чудовищна бывает история, ведь всё, что я сегодня уже увидела и ещё увижу, случилось когда-то в нашем мире. Такие люди… нет… уроды существовали и убивали невинных детей. Перед нами лежит растерзанное тело девочки, совсем маленького создания, с изуродованным лицом, оторванной рукой и обглоданной ногой, а над ней возвышается нечто похожее на безобразного волка с распахнутой пастью, из которой торчит кусок мяса.
— Жиль Гарнье, — шепчу я, отворачиваясь и давая себе несколько секунд, чтобы принять всё это.
— Оборотень?
— Да, вроде того, но, конечно, я считаю это выдумкой, чтобы покрыть свои преступления. Он ловил детей и ел их, приносил жене, и они готовили из мяса людей пищу, так как зарабатывать он не мог нормальным способом. Отшельник и ублюдок, рассказавший на суде о том, что ему встретился призрак и дал мазь, которая будет превращать его в волка. А эта сцена гибели его первой жертвы, которой стала десятилетняя девочка, он поймал её в виноградниках ночью, — снова бросаю взгляд на место убийства.
— Я не помню такого.
— Я читала о нём в интернете давно, когда увлекалась книгами про оборотней, — отвечаю я.
— Хорошо. И что дальше? Он был оборотнем, который ловил детей и жрал их, как и его жена. Где, может быть, ключ? — Терло отпускает мою руку и ближе подходит к чудовищу.
— Наверное, в его мази, но вряд ли он носил её с собой. Может быть, он увидел ребёнка, понял, что она здесь одна, и воспользовался ситуацией? — Предполагаю я.
— Нам надо поискать его сумку или вещи, вероятно, они тоже где-то поблизости, — добавляю.
— Ари, подойди…
— Нет, не собираюсь в его пасти ковыряться, — категорично качаю головой.