Уэр открыл глаза и посмотрел на Лукаса. «Я никогда не знал его имени. Я не помню, чтобы видел его с того дня. Я не знаю, где он работает. Это было слишком давно. . . . Но одна вещь поразила меня, учитывая его энтузиазм. Я не знаю, что это было, но то, что он сказал, навело меня на мысль, что он священник. Или учится на священника, или что-то в этом роде.
"Действительно?" Брови Слоана поползли вверх.
«Что-то из того, что он сказал, навело меня на мысль, что он может быть священником, — сказал Уэр.
"Священник?"
«Это единственная причина, по которой все это застряло во мне: он был священником, и его энтузиазм был таким явным».
— Он был в ошейнике?
«Нет, ничего подобного. Но если бы вы были священником и собирались на выставку обнаженных тел. . . может быть, вы не стали бы носить ошейник.
Слоан поставил галочку на пальцах. «Значит, он был энтузиастом, у него было безумие , он сравнивал обнаженную натуру с рисунками. . ».
«Еще одна вещь. Он был таким явным энтузиастом — и, возможно, он увидел это во мне, — что мы немного погуляли, рассматривая фотографии и разговаривая, и я сказал что-то о женщинах, которые бесконечно очаровательны. Он покачал головой и сказал: «Не бесконечно. Не бесконечно. Он посмотрел на меня, и я немного испугался. В самом деле — испугался.
Лукас заинтересованно сказал: Среди дня в музее ты испугался».
"Да." Уэр кивнул. «Много лет назад, еще в восьмидесятых, ходили слухи о мексиканских табакерках. Знаете, какую-то женщину затаскивают на склад, насилуют и избивают, а потом убивают на камеру. Было даже предложено несколько фильмов для коллекционеров подобных вещей. Довольно плохие подделки, в большинстве своем. Но иногда вы заставали кого-то искать его. Иногда они были копами, иногда репортерами, иногда любопытными. Иногда это были люди, которые пугали тебя. Люди, которые действительно хотели табакерку. Я почувствовал это от священника.
— Но вы на самом деле не знаете, что он был священником, — сказал Слоан.
«Что-то он сказал. . ».
На другую тему: «Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное этим рисункам в Интернете?»
"Не совсем. Порно парни любят фотографии. Им нравится конкретика: вы показываете им клитор размером с перец чили, а они хотят, чтобы вы взорвали его размером с кабачок. И они всегда хотят лучшего цвета и лучшего разрешения. . . . Они сумасшедшие».
«Вы видели фотографии, похожие на тела на этих рисунках?»
— Ну да, рисунки. . . это все довольно стандартные позы», — сказал он.
«Я имею в виду конкретно: фотографии, которые могли быть использованы для этих рисунков».
Уэр покачал головой. — Я не мог тебе этого сказать. Я не так часто бываю в Интернете. Ты должен спросить Тони Карра.
Карр был компьютерным техником, который был у Уэра, когда дверь выбили ногой. "Что насчет него?" — спросил Слоан.
«Он знает все сайты. Что он делает, так это грабит их, затем записывает образы на компакт-диски и продает компакт-диски вразнос. В основном его интересуют деньги, а не порно, но он знает обо всех сайтах».
— Как насчет Хенри? — спросил Лукас.
— Он всего лишь наемник. Он не особенно креативен и плохо разбирается в свете — во всяком случае, недостаточно хорош для предметной фотографии или чего-то сложного. Он может заниматься будуарными штучками.
— Значит, он не очень.
Уэр покачал головой. «Он манекен».
МАРСИ вернулась во время допроса и сидела за своим столом, когда Лукас и Слоан закончили с Уэром. Лукас сказал Бакстеру, что им, возможно, придется снова поговорить; Бакстер согласился и вывел Уэра из офиса. Слоан сказал, что вернется с стенограммой дела; он поскреб Марси костяшками пальцев и ушел.
— Есть что-нибудь? — спросила Марси.
«Нам нужно снова поговорить с Энтони Карром. Вы найдете его в файле Ware. Позвони ему и скажи, чтобы пришел».
"Отлично. . . . Завтра?"
— Да, это должно быть завтра. Сегодня у нас мало времени. Как прошел ваш обед с Киддом?
Марси посмотрела на него, размышляя, а затем ее взгляд скользнул мимо глухой стены. Через пару секунд она кивнула: «Он довольно хороший парень. Зато он крут. Он один из тех парней, которые делают то, что собираются делать, и его мало волнует, что об этом думают другие. Он гораздо более крутой, чем ты.
— Он должен быть хорошим художником.
«Я позвонил знакомой женщине. В институте. Она сказала, что Кидд пишет шесть или восемь картин в год и получает около пятидесяти тысяч долларов за каждую. Он есть во всех крупных музеях. Она спросила меня, встречаюсь ли я с ним, и я сказал, что мы были на ланче, и она говорила так, будто хотела залезть в телефон и задушить меня. Я думаю, что в этом мире, вы знаете, парень имеет право ».
Лукас сказал: «Хм. Ты увидишь его снова?
«Я бы не удивился. Я ему вроде как понравился».
— Ты позволил ему прикоснуться к твоему оружию?
"Еще нет."
Лукас взял с собой папки « Меномони » домой, намереваясь просмотреть их вечером. Погода пришла через несколько минут после него, и они пошли гулять вдоль реки, наслаждаясь холодом. Затем они вернулись к дому Лукаса и за обеденным столом съели маленькие треугольные бутерброды с сыром, луком и сардинами с томатным супом с зеленью. Он рассказал ей о Джиме Уайзе, пулеголовом мужчине, который не был убийцей; о Варе и его священнике; и о Кидде.