Лукас потер голову, глядя на квартиру, и сказал: — Не знаю. Он всегда был сумасшедшим сукиным сыном и никогда не беспокоился о том, что его могут обидеть. Не смелые, просто чокнутые. Я никогда не думал о том, что он склонен к самоубийству».
— Это кровь, — сказал Дел. Он посмотрел туда, куда смотрел Лукас, и продолжил: «Там что-то произошло».
«Он не мог быть нашим парнем, — сказал Маршалл. — У вас не было ни одного чертового двенадцати-тринадцатилетнего подростка, путешествующего по сельской местности и знакомящегося с женщинами лет двадцати. Я имею в виду, я не знаю, что это значит».
«Вероятно, он был просто связующим звеном», — сказал Лукас. — Но он знает нашего парня.
«Тогда мы можем получить имя сегодня вечером», — сказал Маршалл. — Его зашивают…
— Если он заговорит, — сказал Дел. «Он маленький засранец, и он будет в бешенстве».
— Больше зол, чем ты думаешь, — сказал Лукас. «Его ноги не двигались, когда он был на земле. Пуля, которая попала ему в живот, могла перерезать ему позвоночник.
Маршалл вздрогнул, и Дел сказал: «Ах, дерьмо».
Люди на месте преступления снимали квартиру, когда все трое снова поднялись по лестнице и осторожно вошли внутрь. Олпорт заметил их, покачал головой: «Немного вчерашней крови. Мы не думаем, что это было его».
«Кто-то умер? Так много крови? — спросил Лукас.
Олпорт передал вопрос кому-то вне поля зрения. Через секунду полицейский в твидовом пиджаке и брюках для гольфа вышел в коридор, посмотрел на Лукаса и сказал: — Не так уж и много. Я бы сказал, что это должно быть, может быть, пинта, плюс-минус. Конечно, мы не знаем, сколько он убрал».
— Не похоже, чтобы он много убирался, — сказал Дел. «На обоях все еще было немного крови».
— Вы нашли какие-нибудь драгоценности? — спросил Лукас. "Хорошая вещь?"
— Еще не смотрел, — сказал полицейский. — Это будет приоритетом?
— Да, было бы так, — сказал Лукас. — Однако сначала зафиксируйте последовательность событий в записи. Мы не хотим, чтобы это запуталось».
Полицейский кивнул и скрылся из виду. Олпорт сказал: «Дайте нам полчаса. Тогда я был бы признателен, если бы вы могли медленно пройтись по этому месту, посмотреть, не привлечет ли что-нибудь внимание.
Лукас кивнул. "Мы вернемся." Делу и Маршаллу, когда они снова вышли на палубу: «День начался так хорошо, что я сел за руль Порше».
— Все еще неплохой день, — сказал Маршалл, глядя на небо. «Все еще хорошенькая. Даже хорошо пахнет, если уйти от крови.
Они потратили впустую полчаса и чуть больше в магазине рогаликов на Гранд-авеню, попивая кофе и пытаясь придумать следующий шаг . Их все еще трясло от стрельбы: они говорили слишком быстро, отвлекались на истории, спорили о деле Аронсона.
«Женщина в католической школе, дама из музея — мы должны поговорить с ней еще», — сказал Маршалл. «Она появляется в наших списках четыре раза, и она приводит вас прямо к той стене на фотографиях Лоры. Это место должно быть вовлечено, и это должен быть кто-то близкий ей. Может быть, кто-то, кто работает в музее. Люди приходят посмотреть на нее, и он забирает их там».
— Блэк просматривает все имена в музее и художественном отделе — всех старше двадцати пяти, — сказал Лукас.
— Я должен завтра пойти на встречу с Марси, — сказал Маршалл. — Я лучше побуду с вами, ребята, но если хотите, я могу пойти туда и рассказать им о соборе Святого Патрика и о том, что мы уже видели, и, может быть… . . Я не знаю, может быть, мы могли бы заставить их исследовать всех в школе. Все. Может быть, есть какой-нибудь способ соединить записи со школьного компьютера с ФБР и запустить их все через час или около того.
— Это мысль, — сказал Лукас. «Я просто не могу понять, что парень в Сент-Пэтс делает с таким сутенером, как Рэнди».
— Просто забор, — сказал Дел. «Этот парень помешан на сексе, так что, возможно, они так зацепились, а потом он начал фехтовать через Рэнди».
— Знаешь, что мы должны были сделать? — сказал Маршалл. «Когда сегодня утром у нас была та женщина у ДДТ, та, что работала с Рэнди, мы должны были показать ей фотографию парня из фильма».
— Черт возьми, — раздраженно сказал Лукас. — Я должен был подумать об этом.
— Я вернусь к ней, — сказал Дел. «Может быть, я смогу переспать и с другими девушками Рэнди».
Все еще возбужденные, они все вернулись к Рэнди. Олпорт был в гостиной с двумя другими копами и сказал: «Нам нужно, чтобы парень спустился с диктофоном и кое-какими формами, если вы, ребята, могли бы сделать предварительное заявление, прежде чем взлететь».
Все кивнули, и Лукас спросил: — Что-нибудь новое?
— Не могу найти его тайник.
— Должен быть один, — сказал Лукас. «Ему было странно все это английское дерьмо — у него была трость, и он ходил в сапогах для верховой езды, бриджах и шляпе с перьями. Вам следует заглянуть за зеркала и картины и проверить, не выдолблены ли перила и все такое. Посмотри на часы.
Он стоял наверху входной лестницы, рядом с ручкой перил, и пытался ее повернуть; это было твердо.
— Что вы узнали из больницы? — спросил Дел.
Олпорт покачал головой. «Он в хирургии, а нам говорят об обычном: Ничего, идите на хуй».
— А как насчет позвоночника?
Он снова покачал головой. — Я ничего не слышал.