Подумав, мы обратились за помощью к широко известному в СПб, Москве и Лондоне специалисту – филологу Игорю Пилыцикову. Он любезно предоставил нам свою версию ТРЕХСИСТЕМНОЙ ТРАНСЛИТЕРАЦИИ слова JÖЕ с кириллицей (с обратным переходом умляутов). Ну мы и пишем теперь попросту «JÖЕ/ЙЫЕ– не один ли хрен! Никто ведь не знает сегодня, как на самом деле звучала та же латынь.
Никому не известны обстоятельства гибели профессора Баринова. Умер ли он вообще? Последние сведения о нем датированы 6-м октября 1969 года, когда И. П. Б. был замечен выводящим из сарая облегченный вариант роторного вертосамолета. Ученый был одет, как всегда, на походный лад, при себе имел бинокль и гидравлический опреснитель. Собака Баринова и ее сын неотступно следовали за хозяином. Спустя некоторое время собаки были обнаружены сидящими в поле, вдали от человеческого жилья. Они смотрели в небо. В трех метрах от этого места на примятой траве валялся забытый в спешке опреснитель. Верные животные дошли до нас лишь в виде чучел, безвозмездно изготовленных Н. Н. Сологубниковым в память о старом друге. Время не пощадило эти шедевры таксидермии, и нам пришлось немало потрудиться над их реставрацией.
И. П. Баринов первый и единственный из ученых, который высказал мысль о тесной связи суеверий народа ЙЫЕ с мировоззрением чуди заволоцкой, определив его как шаманистическое.
И. П. Баринов был довольно сведущ и опытен в изготовлении разных хозяйственных вещей своими руками, причем справлялся не только с простыми, но и с довольно сложными по своему устройству, как, например, радиопередатчик, барометр, гинко-шлаг и аэросани.
Изысканный набор книг в библиотеке ученого характеризует его как энциклопедиста-библиофила. Приводим выборочный список книг, у которых удалось прочесть названия:
1. ФЛОРИНОВА ЭКОНОМИЯ;
2. КРАТКОЕ РУКОВОДСТВО О ПРИРОДЕ;
3. ВРАЧЕБНОЕ ВЕЩЕСТВОСЛОВИЕ;
4. ЗРЕЛИЩЕ РЕДКОСТЕЙ, ИЛИ О ПОПРАВЛЕНИИ ВОД ОТ ГНИЛОСТИ;
5. ПОЛЕЗНЫЕ ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ ОПЫТЫ;
6. ТРИ ТОМА КИТАЙСКИХ ЗАКОНОВ;
7. ЦИЦЕРОНОВЫ МНЕНИЯ, а также
8. РАССПРОСНЫЕ РЕЧИ СОЛДАТА МИХЕЙКИ КОЗАРИНА С ОПИСЬЮ ТРОФЕЙНОГО ИМУЩЕСТВА НА ОСТРОВЕ МУДЬЮГ.
1. 19 векош, за которые веревчатые ноги привязывают;
2. 2 лома;
3. 26 колечек (малых), что бывают у векош;
4. 5 костяных топоров и кольцо (большое);
5. точило каменное;
6. 3 тяшки ломаные;
7. 5 фонарей роговых в белом металле;
8. одна наметка, 2 трезуба и пол бочки вару;
9. махавка от комаров;
10. шаманский веник (малый);
11. кулек с солью для подманивания ушастых сов;
12. колотушка для добивания рыбы, а также
13. ороки, ульчи и сукли.
РУССКИЙ ПАТЕНТ
Систематизируя материалы из наследия профессора Баринова, мы вдруг с горечью заметили некоторую тенденциозность, наметившуюся в нашей исследовательской работе. Плохо справившись с ролью беспристрастных архивариусов, мы далеко не бескорыстно выбирали из громады бариновского архива самое острое и эффектное. В ущерб истине мы слишком увлеклись географией, психологией, этнографией и прочими соблазнительными вещами, в то время как почти вовсе забытыми оказались многочисленные записи по науке и технике, составляющие едва ли не 2/3 архива И. П. Б. Понятно, что изучение занудных чертежей, неразборчивых схем и малопонятных вычислений мы, как нерадивые школьники, вечно оставляли «на потом», не в силах преодолеть врожденную неприязнь к точным наукам. Теперь ни у кого уже не вызывает сомнения огромная роль личности профессора Баринова в отечественной, да и, пожалуй, мировой науке. Мы изрядно потрудились над тем, чтобы приоткрыть наконец завесу тайны над жизнью И. П. Б. и показать миру истинные масштабы его разнообразной деятельности.
Несправедливо, однако, что на фоне этой неординарной, яркой и порой бестолковой фигуры совсем было потерялась личность совсем другого свойства: тихий, прилежный труженик Николай Николаевич Сологубников – старший друг и соратник профессора Баринова, безвыездно проживший всю свою жизнь в провинциальном Тутаеве. «Многим обязан я этому талантливому самоучке, заботливому другу и внимательному советчику»,– напишет позднее И. П. Б. в автобиографии.
Ниже читатель найдет все имеющиеся на данный момент материалы, касающиеся жизни и творчества Николая Николаевича Сологубникова.
О. и А. Флоренские
Несмотря на многолетние дружеские отношения, ученые никогда не встречались и в глаза не видели друг друга, общаясь исключительно посредством писем и телеграмм. Именно благодаря этому эпистолярному сотрудничеству гениальных самородков заявило о себе особое направление в отечественном изобретательском деле; тем не менее ни Н. Н. С., ни его ученик не снискали при жизни ни славы, ни признания.
Скромный и застенчивый, порой до идиотизма, тутаевский самоучка сознательно обрек себя в основном на подвижническую деятельность по усовершенствованию и адаптации к отечественным условиям самых известных достижений мировой научно-технической мысли. «Это не страшно,– читаем мы в его письме к И. П. Б.,– что человеческий разум уже породил большинство из полезных и остроумных идей и мало что нового могут предложить миру даже такие неординарные умы, как ты да я. Ну да ничего, это является хорошим поводом делать изобретения мелкие, незаметные, но все же двигающие прогресс. Вот читаю нынче Куков технический справочник – в Англии в 1896 году из 30194 изобретений около 5000 пришлись на велосипеды…»